Он поднялся на второй этаж в окружении полудюжины родителей, спешивших к своим чадам, вместе с ними прошел по коридору в отделение педиатрии и остановился у стойки дежурной медсестры. Вглядевшись в висевший за стойкой список пациентов, он нашел имя “Дж. Толбэт”, вписанное вместе с двумя другими в графу четырехместной палаты в дальнем конце коридора. Так и не задав дежурной сестре ни одного вопроса, он зашагал дальше в надежде познакомиться с пациентом без помех.
Она сидела, вытянувшись, на больничной кровати — хрупкое, ангелоподобное создание с коротко остриженными светлыми вьющимися волосами и пухлыми губами; широко открытые небесно-голубые глаза не мигая смотрели в пустую стену справа от двери. Круглое детское личико было совершенно лишено всякого выражения, а маленькие ручки равнодушно лежали на коленях, время от времени бесцельно теребя край одеяла.
С минуту Адам молча наблюдал за ней сквозь открытую дверь: ее состояние нравилось ему все меньше. Потом он заметил руки и обтянутые юбкой колени кого-то, сидевшего справа от кровати. Когда он наконец решился и вошел в палату, сидевшая на стуле у изголовья женщина лет тридцати пяти вздрогнула и поднялась. Ее сходство с лежавшей на кровати девочкой было так велико, что Адам ни мгновения не сомневался в том, что перед ним мать и дочь.
— Добрый день, меня зовут доктор Синклер, — с улыбкой представился Адам. Он небрежно бросил плащ на спинку кровати, шагнул к женщине и протянул руку. — А вы, должно быть, мать Джиллиан.
Взгляд у женщины был напуганный, но когда он осторожно взял ее за руку, она не сделала попытки отдернуть ее, словно зачарованная его пристальным взглядом.
— Да, я… я Айрис Толбэт, доктор, — смущенно кивнула она. — Это… это доктор Огилви просила вас посмотреть Джиллиан?
— Ну… не совсем, — признался Адам. — Но я услышал про ее случай и подумал, что мог бы помочь. — Источник сведений о Джиллиан он на всякий случай опустил. — Видите ли, я специалист-психиатр, и в прошлом мне приходилось иметь дело с подобными случаями.
— Значит, есть еще надежда! — прошептала Айрис Толбэт. — Есть надежда…
— Надежда есть всегда, миссис Толбэт, — утешил ее Адам. — Не буду советовать вам ожидать чуда — всякое бывает, — но по крайней мере могу заверить вас, что сделаю все, чтобы Джиллиан вернулась в свое нормальное, счастливое состояние.
— О, если бы вы только помогли ей… — вздохнула миссис Толбэт, но в голосе ее явственно слышалось отчаяние. — Джиллиан у нас одна, и врачи…
Она едва сдерживала слезы, готовая вот-вот сорваться в истерику, — Адам вряд ли мог поставить ей это в упрек. Однако она явно готова была выслушать все, что он ей скажет, в последней надежде на то, что все не так плохо, как кажется.
Чтобы в этом убедиться, Адаму требовалось провести несколько минут наедине с Джиллиан, а для этого нужно было хоть ненадолго отвлечь внимание ее матери. Подготовительную работу он уже проделал, создав у нее впечатление своей медицинской значимости. Еще небольшое усилие — и он сможет направить события в нужную сторону.
— Почему бы вам не присесть и не рассказать мне обо всем подробнее, миссис Толбэт? — предложил он. Она беспрекословно позволила вновь усадить себя на стул. — Кстати, — добавил он, задергивая отгораживавшие койку занавески, — прежде, чем вы начнете рассказывать, я должен заверить вас, что не нашел ни малейшего изъяна в том, что предпринимала до сих пор для вашей дочери доктор Огилви. Напротив, она проделала все, что делал бы на ее месте я сам. Однако в психиатрической практике встречаются случаи, когда возможности традиционной медицины ограничены. Я надеюсь преодолеть эту ограниченность.
Он остановился рядом с ней, как бы невзначай достал из жилетного кармана часы и оставил их покачиваться на золотой цепочке. Солнечные блики ритмично вспыхивали на золотой поверхности. Как и рассчитывал Адам, взгляд миссис Толбэт мгновенно остановился на них.
— Расскажите мне, что случилось, миссис Толбэт, — мягко предложил он. — Когда вы впервые заметили, что с Джиллиан что-то не так?
— Вчера утром, — ответила миссис Толбэт, не отрывая взгляда от покачивающихся часов. — Мы с мужем пытались разбудить ее в школу, а она… она не проснулась.
— И вы вызвали врача, верно? — пробормотал Адам. — После чего ее привезли сюда.
Миссис Толбэт кивнула; взгляд ее сделался чуть рассеянным, голос — более ровным и певучим.
— Они сказали, что ребенок в коме. Они тоже не смогли разбудить ее. Ну… они сделали разные анализы. А потом, в середине дня, она очнулась… но это была уже не она…
— В каком смысле “не она”? — спросил Адам, немного приподнимая часы, чтобы ей пришлось поднять взгляд следом за ними.
— Она… она просто лежала… и смотрела в потолок. Так, словно нас вовсе не слышит. Мы не можем достучаться до нее. Доктор Огилви сказала, это называется агу… аутизм.
— Кажется, я понимаю, — негромко пробормотал Адам, мягко положив руку ей на плечо, но так и не убрав часы. — Вы ведь очень, очень устали, правда?
Она сонно кивнула и чуть покачнулась под его рукой.
— Так устали, — продолжал он, — кто упрекнет вас в этом? Я вижу, вы были слишком расстроены, чтобы спать. Почему бы вам не вздремнуть прямо здесь? Не будет никакого вреда, если вы отдохнете несколько минут. Я позову вас, если вы будете нужны дочери. Это так естественно — чуть-чуть отдохнуть…
Он продолжал говорить, не повышая голоса, и понемногу веки ее начали смежаться. Не прошло и минуты, как она, крепко зажмурившись, погрузилась в гипнотический сон.
Прежде чем убрать часы в карман, Адам засек время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100