Чтобы понять, что вызывает мою тревогу, надо ее видеть в этот момент, но не могу же я пригласить сюда врачебный консилиум с ночевкой? А в больницу ложиться Лелька отказывается. Дело в том, что она вообще не помнит свои сны. Я знаю, она не притворяется, она действительно думает, что спит спокойно, а у меня – классический старческий маразм на почве родительской любви. Так ведь не бывает, правда? Ты же мне веришь? С ней что-то не так, я чувствую.
– Проверим. Раз уж я здесь, попробую разобраться, что за чудеса творятся с твоей девочкой. Я, конечно, не психиатр, но, чует мое сердце, что и проблемы здесь не психиатрические.
– А какие? – встревоженно спросила Нурия.
– Пошли спать, – вместо ответа сказала Анна и первой вышла из Лелькиной спальни.

Глава 5

Рано утром Анну разбудило щебетание птиц и бьющий в глаза сквозь стекло прозрачный свет нового дня. Несколько минут она позволила себе просто полежать, расслабившись, вытянув ноги под теплым одеялом, и с наслаждением вдыхала аромат деревенского утра – неповторимую смесь запахов влажной земли и трав. Она чувствовала, что утро еще по-настоящему не наступило, было часов шесть, не больше, но спать уже не хотелось. Просыпаться, правда, тоже. Она лениво пыталась вспомнить сон, который видела. За последнее время ей впервые снилось что-то приятное. Жаль, что сон растворился с восходом солнца, осталось только ощущение чего-то светлого и радостного.
Она открыла глаза, чтобы посмотреть на спящего Ники, и подскочила на постели, обнаружив, что постель пуста. Машинально взглянув на часы, она убедилась, что сейчас на самом деле всего лишь четверть седьмого. Куда подевался мальчишка в такую рань? Может, захотел в туалет? От этого предположения она немного успокоилась, но сон окончательно прошел, и она встала с постели, чтобы убедиться, что с Ники все в порядке. Сунув ноги в тапочки и набросив халат, Анна вышла в коридор и стала осторожно спускаться по лестнице, стараясь не разбудить скрипом половиц остальных обитателей дома.
Осторожничала она, оказалось, совершенно напрасно. Нурия обнаружилась на кухне возле огромной черной, отчаянно шипящей сковороды, на которой жарилась гигантская яичница с кусочками ветчины и зеленым луком.
– Привет, – улыбнулась она, увидев Анну на пороге кухни. – Как раз ко второму завтраку.
– А когда был первый? – глупо улыбаясь, спросила Анна, плохо соображая спросонок.
– Полчаса назад. Лелька повела Ники смотреть восход на океане. Между прочим – потрясающее зрелище. Ради этого стоит проснуться пораньше.
– Как же так? Почему они мне ничего не сказали? – обиделась Аня.
– А зачем? Леля присмотрит за мальчиком, они друг другу понравились. Не обижайся. Просто если ты сумеешь договориться с миссис Клэрксон, то Ники придется провести долгое время в больнице, и неизвестно, когда появится другая возможность увидеть восход солнца над океаном.
– Ладно, ты, как всегда, права, – вздохнула Анна, усаживаясь на табуретку возле стола. – Как Леля?
Нурия поняла, о чем спрашивала Анна, и пожала плечами:
– Как я и говорила – ничего не помнит. Спокойная, веселая. Они с Ники трещали без умолку, как два взбесившихся воробья.
Говоря это, Нурия поставила перед Аней тарелку с яичницей. К аппетитному запаху поджаренной ветчины примешивался другой, тот, который не понравился Ане накануне. Девушка невольно поморщилась.
– Воняет? – понимающе кивнула Нурия.
– Да, то есть, нет. Пахнет просто превосходно.
– Я не про яичницу, я про эту вонь, которая витает в доме.
– Так ты тоже чувствуешь?
Нурия засмеялась:
– Еще бы нет! Я уже извелась вся, стараясь отыскать источник этого безобразия. Но все без толку.
– Может, лучше было подыскать другой дом? Неужели не было других вариантов по той же цене? – Осторожно, чтобы не обидеть подругу, спросила Аня.
– О, это была целая история! Дом, оказывается, надо арендовать с умом. Это, правда, я теперь такой спец, а тогда ничегошеньки не понимала в местных тонкостях.
– А что, здесь процесс идет как-то иначе?
– Черт его знает. Я, по правде говоря, у себя дома домов в аренду не брала. Да и нету у нас там таких домов, сама знаешь, только «хрущевки», «ленинградки» да «сталинки». Про них и так все известно. Все сильные и слабые места – как на ладони: «хрущевки» – тесные, «сталинки» – гнилые, «ленинградки» – серединка на половинку. Правильно? – спросила она и сама себе ответила: – Правильно! А дом – это совсем другое дело. Тут без поллитры – никуда.
– В каком смысле? – не совсем поняла Анна.
– Да хоть в каком. Щас все объясню. Вдруг пригодится. Должна же от моих мытарств быть хоть какая-то польза? Хоть тебя научу на будущее. Самое главное – это агент, – принялась Нурия загибать пальцы. – Он должен быть хорошим.
– А как ты узнаешь, хороший он или нет, если ты его в глаза не видела?
– Правильное замечание. Тут уж как повезет. Понимаешь, он работает на проценте. Только платишь ему не ты, а тот, кто продает. Поэтому для агента главное – продать как можно больше. Естественно, как только ты попадешь в поле его зрения, он начнет сватать тебе самую заваль из серии «этот дом стоит таких денег, только если в гараже зарыты сокровища Стеньки Разина».
– Нурия, Разин в Америке не был, – предупредила сквозь смех Анна.
– Один шут. Я-то этой фишки не знала, ну и купилась. Показал он мне для разгона парочку откровенных сараюшек, а потом привел сюда. Захожу – батюшки мои! – пирогами пахнет, свечи ароматизированные горят, в камине дрова полыхают! Сказка! Запомни: если такое когда увидишь – можешь дальше прихожей не ходить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14