Есть и другие способы – получить наследство, «срубить бабла по-быстрому», выиграть в рулетку и так далее. Тоже варианты.
Вася снова кивнул. Он ждал главного вывода.
– Знаешь что, друг Василий, – сказал Миша, поднимаясь из-за большого круглого стола, стоявшего в безразмерной гостиной, – я хотел бы тебе пожелать почаще испытывать чувство реальной победы. Футбольный матч можно выиграть в упорной борьбе, бегая по полю до зеленых соплей и мозолей на пятках, а можно заплатить судье или сопернику. Результат в обоих случаях вроде бы одинаков, но вот ощущения… Поверь, очень многое в жизни зависит от ощущений. Очень многие наши с тобой сограждане предпочитают платить не только судье, но и соперникам и даже зрителям на трибунах и при этом не испытывают никаких неудобств и угрызений совести. Они считают себя победителями, и это, друг мой Василий, самая настоящая жопа.
Миша посмотрел на часы. Сегодняшнее занятие пора было заканчивать. И хотя он не успел рассказать Ваське, за что Екатерина Великая ненавидела своего мужа Петра, зато сумел открыть что-то новое. Он был уверен, что Васька задумался. Впрочем, что там – он это знал.
– А вам тридцать пять уже? – спросил Василий, закрывая тетрадь.
– Я так плохо выгляжу? Нет, Вась, мне гораздо меньше.
– А откуда вы знаете, что будет в тридцать пять?
– Смотрел сериал по телику.
Они рассмеялись. Пора было прощаться.
– А пойдемте покурим? – вдруг предложил недоросль. Это было неожиданно, он никогда не афишировал своих дурных привычек.
– Ты еще и куришь, – произнес Михаил. – А вот я до сих пор не научился.
– Может, тогда просто рядом постоите?
– Если недолго.
Они вышли на балкон, который размерами своими вполне мог соперничать с гостиной. В этом новом доме, построенном пару лет назад и еще не заселенном до конца ввиду дороговизны квадратного метра, все было большим – лестничные площадки, кухни, гостиные, балконы, и даже в туалетах можно было при желании повесить телевизор. Нацпроект «Доступное и комфортное жилье» пока в полной мере отвечал только второй половине своего названия.
Василий достал из тумбочки в торце балкона пачку «Парламента», одну сигарету деловито сунул в зубы, а пачку бросил обратно. Миша понял, что курит он недавно и пока не успел втянуться, а потому всё еще представляет себя эдаким мачо. Когда он перестанет ощущать крутизну, выпуская дым из носа, будет уже поздно.
– Хорошо здесь, – протянул Василий, оглядывая окрестности.
– Пожалуй, – согласился Миша. Их этаж был восьмым. Почти прямо под окнами, метрах в двадцати от стены, тянулся ряд бетонных гаражей, а дальше на огромной площади расстилалось желтеющее море растительности – островки березовых рощ, за–брошенные вишневые плантации, холмы, пригорки и изрытые колесами грузовиков проселочные дороги. Тополиная улица была самой крайней в этом еще не достроенном городском квартале, и десятиэтажная двухподъездная коробка под номером «13», в которой жил Васька Дрель, стоявшая почти на отшибе, одной своей стороной грустно смотрела на затянутый дымом мегаполис, а другой радовалась почти нетронутой природе.
– Вечерами здесь в окно смотреть жутковато, – сказал Василий. – Ни одного огонька с этой стороны нет. Странные ощущения.
– Угу, – кивнул Миша. Он знал про эти ощущения, но он знал и кое-что еще, о чем говорить Василию не хотел. Дело не только в вечернем пейзаже. Находясь в стенах этого дома, Михаил чувствовал необъяснимую тревогу – а он приходил сюда только днем, когда все вокруг шумит, трещит, повизгивает и источает аппетитные запахи. Поначалу он списывал это на общую усталость и обычную осеннюю хандру, но со временем обнаружил, что вне дома ничего подобного не испытывает. Значит, что-то не в порядке с этим бетоном. Большой дом, населенный людьми, – это почти живой организм, и Михаил в силу своих врожденных экстрасенсорных способностей чувствовал, что в данном конкретном организме где-то завелась червоточинка. Что это было и где это искать, он не знал. Но эта червоточинка не давала ему покоя.
Хотя – оно ему надо?
– Ладно, Васёк, пойду, – сказал он, открывая дверь в комнату. – Ты успешно использовал меня как ширму на случай возвращения родителей, а теперь мне пора.
– Кхм… хорошо, – покраснел юный Дрель. – Когда у нас следующая встреча?
– Послезавтра. Тебе на пару вечеров задание – вместо журналов «Титьки и попки», которые ты читаешь в туалете, полистать что-нибудь из тех книг, которые я тебе назначил. Выбери любую понравившуюся тебе тему периода правления Екатерины Второй, и в среду мы с тобой пообщаемся. Послушаю, как ты умеешь дискутировать. О’кей?
– Ладно, – улыбнулся Васька. – Титьки и попки… Хм…
Он выбросил недокуренную сигарету на улицу, проводил Михаила до прихожей. Тот, надев туфли и проверив телефон, еще какое-то время мялся возле зеркала. Потом он все-таки решил спросить:
– Слушай, Вась, вы сколько тут живете?
– Месяцев десять почти. Ну, меньше года точно. А что?
Миша пожал плечами. Он не знал, как спросить, чтобы не вызвать нежелательные встречные вопросы.
– И как вам здесь? Нравится?
– Нормально. Холодно только почему-то. Вроде зимой топили, а не прогревалось ни фига. И еще гудит что-то постоянно в стенах.
– Гудит? – улыбнулся Миша.
– Ну да. Знаете, когда ветер в вентиляции гуляет, звук такой – «у-у-у-у». Хотя вроде ветра-то нет, а все равно воет. Может, вы знаете, что это может быть?
Михаил снова пожал плечами. Он никогда не был специалистом по вентиляции, он понятия не имел, как функционирует проточный водонагреватель, и бесконечно уважал людей, которые могут установить унитаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10