Чукаш Иштван
Как я стал киноактером
Иштван Чукаш
КАК Я СТАЛ
КИНОАКТЕРОМ
Перевод Д. Мудровой
Повесть "Как я стал киноактером" написана от лица мальчика, впервые снявшегося в кино. Три другие повести - сказочные. Они объединены одними и теми же героями и рассказывают об их веселых приключениях.
В ночь накануне того дня, когда я стал киноактером, мне приснился очень странный сон. Действительно очень странный. Мне снилось, что директор мясного магазина стал круглым, как воздушный шар. Пока что в моем сне нет ничего странного: каждый на улице Надрагуя знает, что директор мясного магазина очень любит поесть. Он все время пощипывает то копченую колбасу, то вареную, то грудинку, то корейку. Это ни для кого не секрет. Целый день из мясного магазина слышны жалобные вздохи: "Еще вот этот кусочек копченой колбаски - и всё! Еще вот этот кусочек корейки - и больше ни-ни!" А в моем сне директор мясного магазина растолстел сразу, будто его надули, как воздушный шар. А когда раздуваться было уже некуда, он начал медленно подниматься вверх. Так медленно, что прежде чем совсем оторваться от земли и подняться в воздух, он немного покачался на кончиках пальцев, как это делают балерины по телевизору. Я стоял совсем близко и с удовольствием наблюдал за делающим балетные на и болтающим ногами директором. В какой-то момент я даже слегка позавидовал ему: вот бы так полетать! Но потом я ему уже не завидовал: директор мясного магазина совсем не радовался полету, он жалобно смотрел вниз и стонал: - Ну сделай же что-нибудь! Не глазей, как баран на новые ворота! Слышишь?! Я слушал и думал, что, находясь в таком затруднительном положении, можно было быть и повежливее. Но я проглотил обиду и стал ломать голову: как бы ему помочь? Там, на месте, я так ничего и не придумал, и это не удивительно, ведь не каждый день увидишь летающего директора мясного магазина! А стонущий воздушный шар снова кричал мне: - Принеси из магазина гири! Слышишь? - Слышу, слышу, - проворчал я и, дважды сходив в магазин, притащил две пятидесятикилограммовые гири. - Сколько килограммов ты принес?! - крикнул мне воздушный шар. - Сто килограммов! - сказал я. - А я вешу сто двадцать! - охнул воздушный шар, но вдруг замолчал, потому что, несомненно, подумал, что сейчас не может весить сто двадцать килограммов. Я привязал к ручкам гирь веревку, а другой ее конец подбросил вверх. Директор мясного магазина поймал его, как якорный канат, и на какое-то мгновение остановился в воздухе, как неповоротливый авиапапка. (Я знаю, что правильно это судно называется авиаматка, но не могу же я так сказать о директоре мясного магазина!) Вот так он и кружил в воздухе вокруг веревки, будто вылавливал мину, и не мог спуститься, потому что был легче воздуха. - Эй, послушай! - кричал он будто в глубину. - Ничего не придумал? Была у меня одна идея, и я как раз раздумывал, не сказать ли ему о ней. Но не осмелился. А вероятно, это была бы неплохая мысль. Я подумал, не передать ли ему по веревочной почте касторку. Конечно, она противная, но мне всегда помогает. Вслух же я предложил совсем слабую, второсортную идейку: - Я вызову по телефону пожарных! - Набирай "ноль пять"! - крикнул он мне вниз. - Знаю, - ответил я. Я зашел в мясной магазин и вызвал по телефону пожарных. Дальше сон был уже не таким интересным. Пожарные вышли из машины, растянули брезент и приказали директору мясного магазина: "Прыгай!" Но он лишь почесал голову и тихо застонал, а потом показал на лестницу. - Ага! - сказал один из пожарных, - Здесь особый случай! Он выдвинул вверх лестницу. Директор мясного магазина ухватился за самую верхнюю ступеньку и подал знак, чтобы опускали лестницу. Спустившись на землю-матушку, он пожал руки пожарникам, а немного подумав, и мне, зацепил пальцами гири и, грузно ступая, отправился домой. Уехали пожарники. Я тоже пошел домой. Почему я рассказываю об этом сне? Да потому, что впоследствии, возможно, именно благодаря ему я стал киноактером! "Кто умеет так здорово врать, сказал дядя режиссер, - у того есть фантазия!" Но это было потем, а сначала мне нужно было проснуться. Проснулся я оттого, что мой старший брат тряс меня за плечо, потому что я будто бы стонал и бормотал во сне. Пока мы немного поспорили с ним об этом, солнце заглянуло в окно и уже не было никакого смысла опять ложиться спать. Брат громко вздыхал, говоря, что это настоящий сумасшедший дом, что он не может выспаться, хотя у него каникулы и можно спать сколько угодно, да только кое-кто превращает родительский дом в бесплатный цирк! Я не отвечал ему: пусть себе поворчит. Но потом не удержался и вставил: - Рано вставать полезно для здоровья! - Ты даже это знаешь? - спросил он подозрительно ласково. - Кто рано встает, тому бог подает! - выпалил я с ходу. И едва успел увернуться от летящей в меня подушки. Пролетев значительную часть пути и сбив со стены фотографию, она повисла на гвозде, будто собираясь отдохнуть. На той фотографии был изображен я в двухмесячном возрасте. Мне не было жаль ее. Брат нетерпеливо потянул подушку, она порвалась, и в комнате начался настоящий февральский снегопад. Я не стал ждать, что будет дальше, и, насвистывая, как веселая иволга, отправился на кухню. От раннего пробуждения я чувствовал себя легко и радостно. После завтрака, отправив в рот два зеленых грецких ореха из варенья, я вышел на.улицу. Я сразу заметил первого помощника режиссера. Тогда я еще, конечно, не знал его имени. Оно у него такое, что язык сломаешь. Но и без этого его внешность была достаточно заметна. Во-первых, он нацепил на нос маленькие темные очки в проволочной оправе, какие носят слепые.
1 2 3 4 5 6 7