Ночь в хлеву, день в поле. Но все же он был дома и знал, что его никто не убьет.
Харитонов-отец работящий был человек и хороший хозяин. На ночь всегда скотине подбрасывал свежей соломы и зеленого корма. "Никогда не думал, что баранам лучше живется, чем людям", - размышлял Серега.
Но и бараньей жизни пришел скоро конец.
Однажды очнулся Серега-баран утром и заблеял от страха. Лежал он, связанный, на возу. Рванулся, да не тут-то было - крепко скрутили ноги.
Оказалось, на улице много подвод и на подводах - овцы да свиньи.
Прислушался Серега-баран к людскому разговору и понял, в чем дело: царь мужиков новым налогом обложил. Фронту нужно мясо, и, значит, их, баранов, везут на бойню.
Подводы быстро тронулись одна за другой, и не увидел больше Серега ни мать, ни отца.
Стал Серега думать дорогой - как быть-то теперь ему? На счастье, возница пересел на переднюю телегу, лошадь сама пошла следом. Сказал Серега: "Здравствуй, человек!" - и превратился в парня и опять человеческими глазами увидел небо. Приподнялся он - нигде ни дерева, ни кустика, чистое поле. Куда бежать? Его сразу опознают и сдадут полицейскому, как дезертира. А потом - суд, тюрьма, позор. Нет, видно, один выход - превратиться в собаку, перегрызть на лапах веревки и бежать.
Сказал Серега: "Прощай, человек!" - и превратился в собаку.
"Какой же я породы?" - подумал он. Увидел черную лохматую шерсть на брюхе, понял - дворняжка. Он быстро перегрыз веревки и спрыгнул на дорогу. Пропустил обоз и, как ни в чем не бывало, побежал за последней телегой.
А в городе черная дворняга отстала от обоза. Она долго бегала по улицам в поисках помойных ям и случайно оказалась на базаре. И тут...
Тут всегда хромой боцман обрывал свой рассказ - сколько Егор Тимофеевич его ни слушал.
- А дальше-то что? - допытывался Егор Тимофеевич.
- А дальше только я то и знаю, что сам видел, - отвечал боцман.
- Расскажи, что сам видел.
И тогда боцман продолжил свой рассказ, который Егор Тимофеевич хорошо запомнил.
Прогуливался как-то раз боцман по набережной в Одессе. Глядит - идет навстречу Серега. Глазам своим не поверил боцман. "Здорово, земляк!" крикнул он. Серега вроде бы испугался. "Да ты что, - говорит боцман, - не узнаешь соседа?"
Ну, туда-сюда, слово за слово, и разговорились. Говорит Серега, что приехал искать работу. Чует боцман, врет ему земляк. Пожалел, однако, парня. "На корабль к нам хочешь? - предложил боцман. - Устрою по знакомству". - "А какой, - спрашивает Серега, - у вас корабль?" - "Пеньку, пушнину возим - торгуем с заграницей". Загорелись у Сереги глаза. "Хочу!" Ну и взяли его на корабль. Подучили малость. Дальним рейсом поплыли в Европу. И вот, глядит боцман, земляк-то его все норовит от работы увильнуть. Палубу драить - живот у него болит. Из трюма груз поднять голова кружится. Отозвал боцман Серегу в сторону и говорит: "Не пойдет у нас так дело, парень, не пойдет! Какой ты человек, ежели работать не умеешь!"
Вышел корабль в Средиземное море. Вдруг девятибалльный шторм поднялся, и наскочили они ночью на подводную скалу. Получили сильную пробоину. Вода пошла в трюмы. Корабль потерял скорость, болтало его как щепку. На что боцман бывалым считался моряком, но и он подумал: конец пришел. Однако ж выстояли.
Заделали пробоину, воду откачали и поплыли дальше.
Стал боцман искать Серегу, а того нет нигде. Весь корабль обшарил - не нашел. "Погиб парень, - решил боцман, - смыло волной". Но зря спешил боцман. Серега объявился. Дело так было. Сидит боцман, ждет капитана, чтобы доложить о происшествии. И вдруг вбегает в каюту крыса, здоровая, как котенок. Садится напротив боцмана и говорит человеческим голосом. Боцман рот раскрыл, а крикнуть не может - голосу нет. И встать не может - ноги отнялись. И слышит боцман, как говорит ему крыса: "Дядя Гриша, не гони ты меня и не бойся моего голоса. Это я - Серега Харитонов. Испугался я нынче ночью, что утонем мы все, и решил стать крысой, на дощечке до берега добраться. Лучше жить крысой, чем погибнуть человеком. Да вот, видишь, просчитался. Пришел я к тебе со своим последним словом".
И сказавши это, поведал Серега хромому боцману про всю свою жизнь. Только до конца досказать не успел - вошел в каюту капитан и спугнул крысу, которую боцман больше уже с той поры ни разу не видел.
Вот такая она, Серегина тайна.
Егор Тимофеевич, рассказавший мне эту историю, закончил её такими словами:
- Сказка - она ведь что дым: без огня не бывает. Поищи, друг мой, огонек-то. Поищи. От какой своей слабости парень погиб.
Старик, многозначительно улыбаясь, щурил свои хитрые глаза.
ШПАКОВ МЕЧ
В старину Забара славилась силачами. Много их у нас было. Но с особой добротой, с любовью и лаской вспоминают забарцы лишь одного силача - Ивана Шпака.
Старики рассказывают, какой он был человек, Иван Шпак, и каким подвигом прославился.
В кулачных боях Шпак никогда не участвовал, драк не затевал. Занимался крестьянским трудом, жил без особой славы. Так что даже силачом в молодости его никто не считал. Но вот, после какой уж войны и в каком веке - не помню, появились в наших лесах разбойничьи банды. То на одну деревню нападут, то на другую. Скот угонят, добро увезут, девок опозорят. Не стало людям от них никакой жизни.
В семи верстах от Забары проходил Большой шлях. Нынче это уже старая, заброшенная дорога. А в старину, говорят, аж с самой Киевщины в Московию по нему ездили, в большие города на ярмарки. И вот замер Большой шлях, когда разбойники объявились. Ни одну подводу грабители не пропустят и пешего разденут догола - ночью, днем ли - когда бы кто ни шел, ни ехал.
Затихла жизнь Забары. Ни песен, ни смеха на селе не услышишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45