- На червячка или на горох ловите? - продолжал папа.
- И на то и на другое не берет, - буркнул в усы рыболов.
- А поплевали?
- С утра только этим и занимаюсь... Вот весь улов. - И, не оборачиваясь, рыболов показал рукой на старую, изодранную галошу и дырявую корзину, валявшиеся рядом.
- А на кулебяку пробовали? - осенило папу, и он вытащил из машины рюкзак с пирогами, приготовленными для Пети.
Петя зашевелился в кустах.
- Уй, мои пироги! - сказал он вслух и почувствовал страшный голод.
А папа уже бегал с рюкзаком вокруг рыбака и, расхваливая пироги, приговаривал:
- Покрошить, покрошить надо! Чудесная приманка, на нее не то что плотичка - золотая рыба пойдет!..
- Тс-с-с! - прошипел рыбак и поднялся. - Вы мне всю рыбу распугали!
- Ах, нервы! - сказал папа. - Нервы, знаете ли, разгулялись. Сам профессор Щукин прописал мне рыбную ловлю для успокоения нервов... Профессора Щукина знаете?
- Как не знать! - ответил рыбак. - Мы с ним тут вчера весь день лечились, все нервы истрепали.
- Эх, удочку бы мне! - жалобно протянул папа. - Хотя бы одну...
- Берите любую, - сказал рыбак. - Все равно ловли никакой. Пойду-ка я пониже - может, там повезет...
- Повезет, непременно повезет! - обрадовался папа и, сбросив пиджак и шляпу прямо на землю, вперил глаза в поплавок.
Старичок рыболов свернул две удочки и, лукаво посмотрев на папу, замурлыкал свою песенку:
Только удочку заброшу
Клюнет старая галоша,
А другой разок закину
Клюнет бывшая корзина...
Спел и ушел вдоль реки, вниз по течению.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ. Косяк золотых лещей. Папа объявляет бунт...
- Вот это номер! - сказал Непоседа. - Что теперь будем делать? Если попадемся ему на глаза - все провалится.
- Теперь ему не до нас, - сказал Петя. - Он не уйдет отсюда, пока не выудит хоть одну рыбешку. Уж я-то его знаю.
- Так ведь здесь ничего не ловится - рыбы нет, - сказал Непоседа.
- А это что? - пропищал вдруг Мякиш.
- Где?
И Мякиш показал на рыбьи хвосты, торчавшие из кармана папиного плаща.
Непоседа аж запрыгал от чудесной догадки.
- У меня идея, - сказал он и пополз по-пластунски к машине.
Папа сидел на берегу, жевал Петины пироги и бросал остатки в воду. Этим он только пугал лягушек, которые прыгали с кувшинок и зря качали поплавок.
Солнце желтком разлилось по папиной лысине, согрело ее, а рыба все не клевала. Наконец папа начал сам клевать носом, и над рекой поплыл нежный с пересвистами храп.
Непоседа вернулся, с трудом волоча пакет с копчеными лещами.
- Вон сколько! - вздохнул он, утирая пот. - И все золотые! Такой будет улов!..
Но никто не догадывался, что собирается делать с лещами Непоседа.
- Тебе придется мне помочь, - сказал он Нетаку, а затем что-то долго шептал ему на ухо.
- Самый правильный способ! - ответил Нетак и, взяв одну рыбину, поспешил к воде.
Деревянный Нетак воды не боялся, утонуть он не мог, а с тяжелым копченым лещем ему и нырять было нетрудно.
Буль-буль-буль!.. - запела вода и поглотила ныряльщика.
Ровно через секунду поплавок папиной удочки вздрогнул, заерзал - и нырнул. Леска натянулась, как струна, удилище согнулось и легло плашмя на воду. Папа проснулся, вскочил, влез в ботинках в воду и, схватив двумя руками удилище, вытащил его из воды. Бамбук свистнул в воздухе, леса выдернулась, и над рекой заблестел золотой лещ.
- Тю-тю-тю! - запел папа и, не разглядывая добычу, снова наживил крючок куском пирога.
Папа дрожал как в лихорадке. Забросив удочку, он начал нетерпеливо переступать с нога на ногу, приговаривая:
- Нервы... ах, нервы!..
Буль! - сказал поплавок и снова утонул.
Папа вскрикнул и выдернул нового леща.
- Э, да тут их целый косяк!
Он вытащил подряд пять лещей! Потом косяк, видимо, кончился, и клев прекратился. Только теперь папа рассмотрел свою добычу. Он стал как вкопанный, и глаза его полезли на лоб.
- Что это значит? - Папа побледнел и выронил из рук удочку. - Копченые лещи в реке?! Да это же чудо!.. Все рыбаки просто лопнут от зависти!.. Нет-нет, это, наверное, нервы!.. Скорей к профессору Лещукину... то есть Щуликину... то есть Щукину...
Папа направился к машине, но вдруг рядом раздался хохот. Это смеялся Петя, выглядывая из кустов.
- Петя, ты? - спросил папа, и подбородок его задрожал. - Что ты здесь делаешь?
- Иду в пионерский лагерь.
- Какой лагерь? - переспросил папа. - Ах, лагерь!.. Сейчас же домой!
- Не пойду! - сказал Петя.
- Не пойдешь? - и папа вдруг радостно выкатил глаза. - А ты, пожалуй, прав! Скажу больше - молодец! - И тут он принял грозную позу и начал ораторствовать: - Ты должен быть в лагере - так хочу я, твой отец!.. И пусть мама мне не указывает! Моя фамилия Мамин, но я вовсе не мамин, а свой! Я сам свой собственный папа, то есть папа своего сына! Я - старший в доме, я - глава семьи... А если мама по фамилии Папина, то она вовсе еще и не папа, а моя мама, то есть моя жена!.. Довольно я с ней намамился... то есть намаялся... Теперь все пойдет по-другому, да!..
Петя не верил своим ушам - стоял разинув рот и дивился папиной храбрости. "Ну и достанется ему от мамы!" - подумал он.
Но папа, видимо, окончательно взбунтовался против мамы. Он бегал по берегу, разбрасывая ногами комки глины и спотыкаясь о коряги.
Он так увлекся своим ораторством, что не заметил, как снова в ботинках вошел в воду и изрядно подмочил брюки.
- Ты поедешь в лагерь! - громогласно заявил он, выпрыгивая из воды. - И никаких возражений! Я сам отвезу тебя... - И он протянул руку с лещами в сторону машины.
Лещи сверкнули на солнце золотыми боками. Папа посмотрел на них и запнулся.
- Подожди меня здесь, никуда не ходи! - сказал папа. - Я сейчас вернусь, только отвезу рыбу домой, пока она не протухла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54