Никто у нас акул не вялит. Уж можешь мне поверить. А я просто хотел тебя рыбкой порадовать. Вот, думаю, заглянешь на огонек и поешь в охотку.
– Врешь, – грубо ответил Васька бывшему хозяину, – ты не мог знать, что я ожил. Я ведь только сегодня нашел наконец гнома. Значит, ты просто хотел меня приманить для каких-то своих, как всегда, гнусных и своекорыстных целей. Иначе бы я снова услышал: «Васька, брысь!» вместо «Васеньки». «Васенька» – это ты. Отъедаешь пузо у Галочки на дармовщину, а голодный кот пусть питается холодным ветром. Тебе начхать. Так что тебе, убивцу, от меня понадобилось?
Василий Петрович молчал. Он не ожидал, что у призрака Васьки такая интуиция. И что тот видит его, венец эволюции, насквозь.
– Братцы, да что же это такое? – в отчаянии сам себе забормотал Голова. – Как же это так?
И чуть громче сказал.
– Да ничего, Васенька, мне от тебя не нужно. Просто я по тебе соскучился, по тому, как ты мурлычешь, как трешься об мою ногу, как норовишь заснуть у меня в ногах таким маленьким, уютным комочком. Вот и все.
Надо сказать, что Голова лгал, спасая свою шкуру, изо всех сил. А так как артистических способностей он никогда не проявлял, то убедительная ложь далась ему нелегко и на лбу у него выступила испарина.
Но Васька по своей закоренелой наивности ему поверил, ведь какой кот не готов поверить в то, что хозяин, невзирая на определенные расхождения во взглядах и привычках, его все равно любит? И стал разговаривать с бывшим хозяином более дружелюбным тоном. А тот сделал вид, что ему очень хочется спать, но при этом стал задавать коту наводящие вопросы насчет соседок, а тот никак не мог понять, что Голове от него надо, и быстрее, чем он, обо всем догадалась подлая соседка, которая высунула из норы свою взъерошенную голову и заявила следующее:
– Ты, Васенька, ему не верь. Сволочь он и пакостник, и все, что ему нужно от тебя, так это выдурить из тебя то, как можно избавиться от нашего народа, потому как в противном случае ему в понедельник дадут пинок под зад. Вот почему ты вдруг стал Васенькой, и для того он подложил тебе акулу, чтобы ты снова отправился на тот свет – живой ты ему и даром не нужен. Тайна ему нужна, наша тайна, но ты ведь не выдашь ее, о верный и благородный кот? Ты не пойдешь на поводу у того, кто заставлял тебя служить, извини, как собаку, за каждую селедочную голову, а потом, когда тебя мучила жажда, якобы по рассеянности забывал тебе налить воды в блюдечко и ты вынужден был, как кот-простолюдин, пить воду из грязных луж. И это твоим таким розовым и чистым язычком!
Подлая сатанинская образина так ловко смешала ложь с правдой, что перещеголяла даже Гапку. Положение у Головы было теперь критическое.
– Ты не слушай эту дрянь – ведь тебе, философу, не пристало слушать даму с помойки, то есть крысу, которая воспринимает книгу как нечто такое, что можно в случае крайнего голода сожрать. И она подло лжет о том, для чего я принес эту голову, – попробовал было оправдаться Василий Петрович. Но бывший кот был не готов его слушать.
– Не напоминай мне про нее! – вскричал несчастный призрак Васьки. – Я теперь уже все знаю. А я то уже было поверил… Горе мне! Всю жизнь среди жадных, неблагодарных людей, которые скорее заживо съедят тебя сами, чем вкусно и сытно накормят, чтобы наслаждаться потом урчанием, которым мы, коты, благодарим добрых хозяев. Но как мне, несчастному, не повезло! Отвратительные хозяева! А когда я наконец нашел гнома, они опять прикончили меня! Да я так превращусь в посмешище среди привидений. И котов. Шутка ли сказать – то одно, то другое. И я уйду, уйду в четвертое измерение и буду печальный и одинокий блуждать среди далеких звезд и только изредка посылать на Землю изумрудно-зеленые лучики, чтобы они напоминали тем, кто меня здесь любил, о моей трагической судьбе.
Васька разрыдался.
А Василий Петрович лихорадочно просчитывал свой следующий ход.
– Милый тезка! – вскричал он. – Не верь подлым крысам. Лучше скажи, как нам от них избавиться, и мы всем селом поставим тебе памятник возле присутственного места и будем возле него тебе на радость приносить в жертву копченую селедочку и парное молочко.
Призрак облизнулся. Мысль показалась ему интересной.
– Да толку тебе от этой селедочки! – раздался из норы свежий девичий голосок. К тому же где гарантия, что он не притащит туда опять акулью голову, которая сожрет и памятник?
Подлая соседка преднамеренно испортила момент примирения.
– Не нужен мне памятник! – Васька опять прислушался к словам из норы. – Зачем мне парное молочко, если я могу о нем только мечтать? Если хочешь, чтобы я открыл тебе великую тайну, – гнома давай. Раздобудь мне гнома. И я расскажу тебе, как избавиться от самозванок.
– Подлое, зеленое, бесполое облако-кастрат, – донеслось из норы. – Как же, найдет он тебе гнома, найдет!
И из норы раздался отвратительный хохот.
А у Василия Петровича кружилась голова, хотя он и лежал на хорошо ему знакомой тахте и под своим старым одеялом. Это же – шутка сказать! Гнома! Да ведь этого самого гнома ищи-свищи!
– Я тебе совет дам, – вдруг сказал Васька. – Я там у них, у гномов, кое-что подслушал. Они собираются музей ограбить. Тот, что в Музейном переулке. И Мефодий завтра ночью будет там. Дай мне шанс, и я дам его тебе. А иначе избавляйся от них как хочешь! А в субботу, если мне не удастся разыскать тебя возле музея, я приду к тебе на киевскую квартиру, а ты придержи для меня Мефодия в клетке для морской свинки. Я оживу и тебе сразу все расскажу.
– Лады, – солгал Голова. – А сейчас ты не можешь сказать? А гнома я тебе все равно словлю.
Но Васька, по известным причинам, не был склонен верить своему бывшему хозяину на слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63