– В этом году менял.Прогулка обернулась для Эфенди оторванными застежками на рубашке и пятнами от травы.Мы ели, гуляли по парку, занимались любовью, дурачились как дети, я узнала все новости из жизни аристократической молодежи и еще много всякой чепухи. Так продолжалось три дня. А под вечер третьего Эфенди получил вызов на свой донжановский браслет. Переговорив с дирекцией Дома, вернулся расстроенный. Я уже знала чего примерно ждать.– Прости, – сказал он, пряча глаза, – завтра вечером мне придется уйти на всю ночь.Хоть и ждала чего-то такого, все равно было обидно.– Но на следующий день утром ты вернешься?Он кивнул.– От скольких заказов ты отказался ради меня?– Пять… шесть… какая разница? – он пожал плечами.Ничего себе – шесть заказов за десять дней. Ну да, «белый браслет» – лучший из лучших, неудивительно, что его выдергивают из моего малобюджетного, но длительного заказа.– Что, дирекция угрожала больше не заключать со мной контрактов? – Он опять молча кивнул. Я обняла и поцеловала его в щеку, он тоже меня обнял и прошептал в макушку:– Спасибо, что не сердишься.– Не имею привычки биться лбом в закрытую дверь, – уже весело ответила я. – Пока ты мой…А на четвертый день наше радостное и бездумное существование было прервано. После завтрака мы, уже по привычке, отправились в парк и устроились на одной из полянок, расстелив коврик. Оружие, небольшой лучевик, я отстегнула и оставила рядом. Мы целовались, когда вдруг острое чувство опасности ножом вонзилось между лопатками, я в страхе оглянулась и сначала ничего не увидела, но потом заметила серую тень, приближающуюся к нам через поляну. Дотянуться до лучевика я уже не успевала. С придушенным криком я вскочила навстречу и выставила согнутую руку перед собой. На все ушли доли секунды. Тварь уже примерялась прыгать, когда у меня за спиной раздался характерный щелчок и вспышка света ополовинила крысодлака; оскаленная морда и передние лапы, пролетев полпути, упали мне под ноги. Я тут же бросилась за своим лучевиком; держа оружие наизготове, мы осматривали поляну, но это была дань страху, ведь крысодлаки парами не ходят, а стае за ограду все-таки не пройти. Эфенди первый опустил лучевик и обнял меня.– Я так за тебя испугался.Я прижалась к нему, пряча лицо; мне было невыразимо стыдно за мою беспечность.– Что? Что с тобой?– Мне стыдно, я бросила оружие… и вообще, это была моя дурацкая идея… я подвергала нас опасности изо дня в день.– Лин, девочка моя, ты не обязана всегда быть самой смелой и самой умной, – ласково сказал он. – Тем более, когда я рядом, – добавил с улыбкой.Увы, мой милый друг, обязана… Но все равно от его слов мне стало легче, и я успокоилась: что сделано, то сделано, главное – не повторять ошибок. Я взяла его за руку:– Пойдем, надо рассказать Эзре, чтобы он вызвал экстерминаторов.– Ты очень смелая, – попытался он меня приободрить.– Лучше была бы очень умная, – невесело отозвалась я. – А ты хороший стрелок.– Я еще и наездник замечательный, и на коскатах фехтую, – ответил он, дурачась.Эзра очень расстроился, ведь с нами могло случиться несчастье по его вине, он так это воспринял. Но эмоции не помешали ему связаться с экстерминаторами и сделать им предварительный доклад. Эксы прибыли через двадцать минут после вызова, я успела переодеться в армкамзол и встречала их у ворот вместе с управляющим. Их было двое, один постарше, второй помоложе, светловолосые крепыши в армированной защите на горле и руках, с роботами-поисковиками на поводке. Мы пошли к дому, возле которого нас ждал Эфенди. Эзра отдал коммуникаторы эксам и ушел к себе. Обойдя дом, мы вчетвером отправились в парк к месту происшествия. Эксы исподтишка рассматривали Эфенди, которого я коротко представила: мой гость. Яркая внешность, «душа» из розового мрамора – знак конфиденциальности и широкий белый браслет. Тот, кто хоть что-то слышал о донжанах, мог догадаться, кто перед ним. Эксы догадались и не знали, как себя вести и чего от него ждать. Мы пришли на поляну, я показала им остатки крысодлака и сказала, откуда он пришел. Младший экс возился с роботами, настраивая их, старший деловито осмотрел тушку.– Желаете останки выделать в трофей? – почтительно спросил он меня. Я молча показала на Эфенди. Удивление мелькнуло на лице экса, но тут же сменилось вежливой почтительностью, когда он перевел взгляд на донжана.– Боюсь, не все мои гостьи будут адекватно реагировать на этот трофей.Эфенди умница и слова и интонацию подбирает, как дипломат со стажем, мол, хотелось бы, но профессия не позволяет.– Мы можем забрать его себе? – поинтересовался экс.– Пожалуйста, – отозвался Эфенди. Я тоже кивнула.От скрытой неприязни двух работяг к донжану не осталось и следа.– Сколько времени вам надо? – я переживала, управятся ли они до ухода Эфенди.– Часа четыре…Поисковики, больше всего напоминавшие стальных сороконожек, уже скрылись в лесу.– Может, снять защиту с ограды? – обеспокоилась я.– Да нет, им не повредит.– Как закончите, приходите к веранде.Экс молча кивнул.Когда мы с Эфенди зашли в дом, он меня обнял и прошептал на ушко:– Четыре часа… за это время можно многое успеть…
Через три часа мы уже сидели на веранде на диванчике-качели; неприятности утра остались позади, и единственное, что омрачало идиллию, – это мысли о том, что эту ночь я проведу одна.– А ты действительно хороший наездник? – поинтересовалась я.– Да неплохой, уж точно; а ты держишься в седле?– Нет, ведь это развлечение, а не необходимый навык…– Попробуй как-нибудь, тебе точно понравится, и ты легко научишься. Лошади вообще удивительные существа, умные, у каждой свой характер… – Было видно, что он говорит о дорогом для себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31