Садовник, видно, уже Давно не заглядывал в сад Оты.Заперев калитку, Сэндзо поднял голову к фонарю, висевшему на столбе, и постоял, чувствуя, как холодные капли дождя стекают по его лицу. Затем медленно направился по тропинке через сад, раздвигая тонкие ветви бамбука, сильно вытянувшиеся в этом году и преграждавшие путь. 2 – Добро пожаловать! – оживленно приветствовала старика Харуэ, выходя в переднюю.– Вы приехали предыдущей электричкой? – спросил Сэндзо.– Нет, раньше, – ответила Харуэ и обернулась.За спиной дородной Харуэ стояла сгорбленная старушка, тоже вышедшая его встретить. Это была Юки Хаяси – старшая сестра жены Сэндзо.– Нам повезло, и мы сразу сели в эносимский поезд, – сказала она своим удивительно молодым голосом.– Ну как, понравилось представление?– О, тетушка была в диком восторге, – ответила Харуэ.– Вот и хорошо, что развлеклись наконец.Харуэ помогла старику снять дождевик.– Правда, тетушка считает, что у танцовщиц слишком полные бедра. Они привели ее в изумление, – засмеялась Харуэ.– И надо же было набрать столько танцорок, – сказала старушка. – Все как на подбор и такие молоденькие!Когда-то Харуэ работала медицинской сестрой. Страдая в последнее время тяжелым сердечным заболеванием, она старалась где только можно приобретать новейшие патентованные лекарства. Даже после того, как семья оказалась на грани нищеты, она продолжала оставаться постоянной покупательницей медикаментов в городской аптеке. И вот аптекарская фирма вручила ей, как постоянной клиентке, в виде премии два билета на шоу, которое редко ставилось в местном театрике. На этом представлении они и побывали сегодня вечером с Юки.– Добрый вечер! – донесся из спальни голос жены господина Ота. – Ты давно приехал?– Только что, дорогая. Здравствуй!Сэндзо снял с себя верхнее кимоно и передал его Харуэ.– Портфель отнеси, пожалуйста, туда, – сказал старик и, засунув руку во внутренний карман кимоно, уже висевшего в шкафу, добавил: – А свет выключи.Сэндзо подождал, пока Харуэ погасит электричество, после чего вынул из кармана конверт. Они перешли в столовую, где горел свет.Харуэ слегка прихрамывала.Маленькая девятиметровая столовая и чуть побольше гостиная были расположены рядом и выходили в сад.В спальне на постели сидела и причесывалась больная жена Сэндзо – Хидэ.Увидев это, Харуэ воскликнула:– Матушка, ведь я вам сказала, что сейчас приду и сама сделаю вам прическу! Смотрите, у вас вся простыня в волосах!Хидэ была еще более миниатюрной, чем ее сестра Юки, и старинного вида зеркало на подставке, которое она сейчас отставила в сторону, было тоже маленькое, почти игрушечное.– Ну как? – глядя на мужа из спальни, спросила Хидэ. – Все удалось уладить?– Да как тебе сказать…Сэндзо положил на столик в столовой конверт и сел на циновку.– Дайте мне, пожалуйста, шпильки, – попросила Харуэ и взяла в руки расческу. Затем, обращаясь к Сэндзо, сказала: – Мы сегодня топили ванную. Вы сильно промокли. Примите поскорее ванну.– Что ж, ванна сейчас, самое подходящее дело. Уже все помылись?– Я тоже совсем промокла, – отозвалась Юки, – и позволила себе принять ванну первой. Хидэ тоже помылась. Чай будем пить после ванны? – Юки стояла перед чайным буфетиком, против Сэндзо. На ней были белые поношенные таби.– Я купил кое-что получше чая, – вспомнил вдруг Сэндзо. Он вытащил из портфеля бутылочку сакэ и поставил ее на стол.– Вот, смотрите, что я купил! – По губам его скользнула улыбка.– О! – воскликнула Юки. – Это уж и впрямь диковина! Хидэ! Знаешь, что он купил? Сакэ!Вынув содержимое конверта, Сондзо громко сказал, чтобы могла слышать и Хидо:– У меня здесь без малого тридцать шесть тысяч иен. Харуэ наклонилась к Хидэ и повторила ей сумму.– Ну что ж, сколько есть, столько и ладно, – прошептала Хидэ, шаря руками по простыне и стараясь, видимо, собрать выпавшие, когда она причесывалась, волосы. – Выходит, что и зеленая яшма сестрицы и твой рубин – все пошло прахом.– Стоит ли об этом жалеть, – спокойно сказала Харуэ. – Ведь все равно они бы до сих пор не уцелели.– И то правда, – согласилась Хидэ. – По крайней мере мы сумели тогда уплатить земельную ренту… А дома у нас теперь сколько денег осталось?– Одна купюра в десять тысяч иен и еще одна в тысячу иен…– Пожалуй, этих денег нам и хватит, – сказал Сэндзо. – Бумажные деньги ненадежны. Поэтому, когда я покупал сакэ и получал сдачу, я попросил пятьсот иен дать мне серебром. Серебро – более устойчивая валюта.Сэндзо вынул из кармана брюк кошелек и выложил на стол серебряные и медные монеты.– Вам пора уже в ванную, – сказала Харуэ.– Да, надо идти, – согласился Сэндзо. – А то вода остынет.Вслед за стариком поднялась и Харуэ.Когда она шла, старые циновки под ее ногами прогибались и от них исходил запах сырости.– Да-а… зря, видно, пропала моя зеленая яшма, – заговорила сама с собой Юки. – Когда ее продали…– Сестрица! – крикнула ей из спальни Хидэ. – Уберите, пожалуйста, здесь. И принесите сюда портфель.Слышно было, как в ванной звякнула пряжка ремня Сэндзо и с шумом захлопнулась стеклянная дверь. 3 – Что это вы делаете, тетушка? – недоуменно спросила Харуэ, возвращаясь из кухни. Юки сидела за столиком в столовой и раскладывала монеты. – Право, тетушка, вы точно ребенок, – рассмеялась Харуэ.– А вот хочу посмотреть, что такое эти деньги, – отвечала старушка. – Я впервые их так близко вижу.Юки продолжала аккуратно выстраивать в три ряда серебряные и медные монеты и внимательно их рассматривать.– Вот если бы их копить и копить и набрался бы миллион, потом десять миллионов… – улыбнулась Харуэ.– Да, не дурно бы, – отозвалась старушка.
1 2 3 4