Это был день Руперта. Мейтрер выиграл три корпуса. Гордеца Пенскомба – десять. Мистер Спарки пришел вторым, и то только по результатам фотофиниша. Когда все закончилось, Блей отвел Руперта в сторону.
– Я не люблю конкурентов, но этот парень чертовски хорош. Мейтрер выше всяких похвал с тех пор, как он стал с ним работать. Опять же Мистер Спарки. Он любит эту лошадь. В общем, от него можно ждать много.
– Марсия тоже это чувствует, – сказал Руперт. – Она хочет купить Лизандера.
На следующее утро в «Валгалле» Раннальдини, которому не понравилось, что Лизандер получил такого мощного союзника, как Руперт, с удовольствием протянул Китти «Скорпион».
– Твой маленький дружок вновь взялся за свои фокусы.
Третью страницу украшала большая фотография восторженно обнимающихся Лизандера и Тегги.
«НЕ ПРИОБРЕЛ ЛИ РУПЕРТ ТРОЯНСКОГО КОНЯ?» – гласил заголовок.
Руперт не собирался обращать внимание на фотографию в «Скорпионе», но его разозлил подтекст, и он тыкал в него всех, особенно Тегги. Лизандер скрывался как мог. В сумерках Руперт с воем носился по дому в поисках вчерашнего выпуска «Ресинг Пост».
– Какой-нибудь несчастный идиот выбросил его. Сколько раз я должен говорить вам, что их надо хранить?
– Ну, вероятно, он в кабинете, – огрызнулась взволнованная Тегги.
– Я уже смотрел.
– Сходи и еще раз посмотри.
Сжав кулаки, Руперт вылетел вон, затем остановился в холле, перед огромным масляным портретом свего любимого, покойного ныне Лабрадора Баджера. Баджер бы понял, что он чувствует после публикации «Скорпиона», и поддержал бы надежной, молчаливой, верной дружбой.
Затем Руперт услыхал, как грохочут педали мусорных баков, вернулся на кухню, осторожно открыл дверь и увидел, что Тегти рвет на мелкие кусочки первую страницу вчерашнего «Ресинг Пост».
– Ты напугал меня, – отпрыгнув, как кенгуру, Тегти порозовела. – Ведь кто-то мог выбросить, и я подумала, что я тоже могу. Мы ничего не умеем хранить, – произнесла она, оправдываясь.
Повернув ее к себе, Руперт секунду вглядывался в лицо жены.
– Разумеется, мы многое не храним. – Он притянул ее к себе. – Если бы не ты, – сказал он грубо, – весь этот дом исчез бы за неделю в куче дерьма. Боюсь, как бы однажды ты и меня не выкинула.
Он сжал ладонями ее лицо, усталое, грязное, безвольное, и ее волосы пахнули дымом. Глянув вниз, он заметил кровь на ее одежде.
– Что ты сделала? – в ужасе спросил он. – С тобой все в порядке?
– Да, да. – Тегти гордо улыбнулась. – У Страсти наступили роды, и я сама вытягивала теленка.
– Но ты не должна была это делать, – проговорил испуганный Руперт. – Ты могла переутомиться или, более того, она могла тебя ушибить.
– Все замечательно, а у нее прекрасный маленький теленочек. Сходи и посмотри.
– Я знаю еще одного теленочка, более прекрасного. – Руки Руперта опустились к ее бедрам. – Извини, я был таким дерьмом. А завтра же Валентинов день.
– Я знаю. Я так люблю тебя.
– И вечером мы отправимся в Париж.
– Ой, – взволнованно пискнула Тегги. – Значит, отдохнем от конюшен?
– Конечно, целых тридцать шесть часов.
– Так у меня есть время помыть голову и принять душ?
– Более того, у нас даже есть время на постель, – промурлыкал Руперт.
Они сжимали друг друга в объятиях, и подсматривающий в дверь Лизандер почувствовал громадную волну тоски и одиночества. Они выглядели так великолепно, прямо как в передаче «Династия». Джек теперь делил коробку с дворняжкой Гертрудой, и даже он не мог променять это ложе на постель Лизандера по ночам. «У всех-то есть с кем спать, кроме меня», – с горечью подумал Лизандер. Он только что послал Китти вторую «валентинку», забыв, посылал ли первую. Руперт завтра уедет. Лавина мыслей захлестнула Лизандера.
55
Клив, затянутый в кожу прихвостень Раннальдини, перехватил обе отправленные Лизандером «валентинки». На первой был изображен леопард, который со слезами на глазах соскребал пятна со своей шкуры, на второй – тот же леопард пытался забраться в стиральную машину. Клив спрятал их в досье к другим письмам Лизандера и вырезкам из прессы, где хоть что-нибудь говорилось о нем. Раннальдини проинструктировал ни на шаг не отставать от Китти, и потому Клив поехал вслед за ней в Ратминстер, где она делала покупки на неделю.
В тот же день, как Руперт и Тегги отправились в Париж, Лизандер удрал в Лондон, забрал щенка Мегги и умолил Ферди сочинить послание Китти. На следующее утро, в Валентинов день, он медленно тащился назад в Ратшир, потому что весь запад Англии был покрыт туманом. Рискуя пропустить утреннюю разминку, он молился, чтобы кто-нибудь из конюхов сделал за него всю поденную работу. При подъезде к Парадайзу его сердце так застучало, а руки так напряглись, что он с большим трудом управлял автомобилем на извилистых, продуваемых ветрами улочках. У коттеджа Рэчел был припаркован грузовичок цветочника.
«Доставляет розы от Раннальдини», – мрачно подумал Лизандер. Чтобы не въезжать в электрические ворота и миновать собак-охранников «Валгаллы», он воспользовался дорогой через леса, которой редко ездили. Протянув руку назад, он погладил маленькое создание, сидящее рядом с Джеком. Только страстная надежда, что когда-нибудь они с Китти соединятся, заставила его расстаться со щенком.
У светло-коричневого, полосатого, как тигр, щенка были белый животик, пятнистые лапы и сердитая полосатая мордочка с неподвижным взглядом. Несмотря на длинные лапы, хвост почти волочился по земле. Нечто среднее между летающей рыбой, птицей и оленем, он скользил по комнате и прыгал на стулья с грацией балетного танцора.
Ясно было, что ни Джек, ни Динсдейл и даже ни Таблетка не были родителями этого создания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110