Там Дэвид и нашел Джорджию. Сидя на газонокосилке, одетая в серую майку и желтые брюки, она читала «Антония и Клеопатру». Вчерашний ливень зарумянил ее щеки (Дэвид подумал о Лавинии из «Энеиды») и распушил волосы, стянутые теперь сзади желтой лентой.
– Как вы здесь оказались?
– Мисс Крикдейл любезно подсказала мне короткий путь, – объяснил Дэвид, снимая свою плоскую шляпу. Даже оставшийся на лбу красный отпечаток не испортил его свирепое, мрачное обаяние.
– Вы не знаете, где он?
– Далеко за холмами. Ферди увез его на работу в Австралию. Мы подумали, что ему лучше покинуть эту страну, пока пыль, в особенности в коттедже «Магнит», не осядет. Ему было безумно тяжело уезжать, оставляя здесь лошадей и собак.
«Да и тебя, вероятно», – подумал Дэвид.
– Послушайте, – быстро проговорил он, – мне нужна ваша помощь. Я прошу вас оставить его. Вообще-то вы могли бы встретиться в каком-нибудь реабилитационном центре для наркоманов, но во всем остальном вы стары для него, как бы я вас ни уважал.
– Уж вы-то меня никак не уважите.
– Это совсем не забавно.
Глубокие морщины вокруг его плотно сжатого рта напоминали Джорджии букву Н. Она секунду колебалась, а потом сказала:
– Вы умеете хранить секреты? Лизандер не торгует наркотиками. Он и курит-то их редко. Просто вы отказали ему в материальной поддержке и приказали найти работу, вот он и нашел. Его нанимают женщины, чтобы заставить их заблудших мужей ревновать, и у него это здорово получается.
– Что-то вроде жиголо? – с содроганием спросил Дэвид.
– Нет, нет, просто само его присутствие, его ангельский облик очень раздражают мужей. Сами они развратники, но очень не любят, когда их жены начинают играть в такие же игры. Поэтому они и возвращаются к своей юбке.
Глаза Джорджии вдруг наполнились слезами.
– Он такой славный, добрый мальчик, вы должны были бы гордиться им. Он спас больше браков, чем суд. Мне искренне жаль, что пресса так набросилась на нас, – произнесла она смиренно. – Это ужасно, что ваше имя треплют. Школьники обожают подобные истории. И я в отчаянии, что же подумают мои собственные дети.
«Она прекрасна, – думал Дэвид, тронутый ее озабоченностью. – Жаль, что ее глаза сейчас скрыты под этой густой челкой». Ему вдруг захотелось постричь ее.
– Ну а у вас-то все в порядке?
– У меня прорвало трубу с горячей водой, – вздохнула Джорджия, – а я ничего не могу сделать. Я бы хотела, чтобы вы оказались водопроводчиком, но все же вы не Гай. И все это – ханжеский треп, что он якобы переживает за меня. Он преспокойно трахается во Франции.
У нее не было никаких доказательств, но тогда что же делает во Франции Рэчел?
– Надеюсь, что «Скорпион» застукает его.
Она отломила большой кусок «Бонио» для Динсдейла.
– Я нашел вот это, – Дэвид протянул ей кусок намокшей бумаги.
– Ой, как здорово. А я-то все думала, куда он пропал.
– Для чего это?
– Это мюзикл, называется «Ант и Клео». Я как раз пытаюсь придумать рифму к слову «змея». Послушайте, я понимаю, что наша вечеринка выглядела как чистое декадентство, но на самом деле с нами такое впервые.
И она рассказала о том, что Китти и Ферди отмечали потерю веса, а потом уже Ферди устроил эту удивительную пьянку.
– От этого малого всегда исходило пагубное влияние.
– Ну нет, – запротестовала Джорджия. – Он спас Лизандеру жизнь. Он ходит за ним, как старая нянька, да еще на нем присмотр за двумя собаками и двумя лошадьми.
Не в силах забыть мокрое от дождя тело Джорджии, Дэвид внезапно сказал:
– Я остановился в «Колоколе», в Ратминстере. Приглашаю туда. Примете душ, а потом позавтракаем. Если вы беспокоитесь по поводу прессы, то им будет затруднительно попасть в частный номер. Я хотел бы побеседовать с вами о Лизандере.
– Я нанимала его не для того, чтобы он разрушил мой брак, – клялась Джорджия полчаса спустя, лежа в футе ароматической воды, брея ноги и прихлебывая «Бакарди» с «кока-колой».
Когда она спустилась, Дэвид, сидя в кресле, пил виски с содовой и читал маленькую черную книжку в кожаном переплете. Джорджия тайком всмотрелась. Это был Катулл.
– «Odi et amo», – горько произнесла она. – Прямо о моем браке. Как вы это перевели?
– «Любить и ненавидеть кого-то одновременно – мучительно больно», – ответил Дэвид. – Но я должен улучшить этот вариант.
Обеденный зал был почти пуст. Метрдотель предоставил им столик с видом на реку и затопленные водою луга. Под угрозой надвигающегося дождя люди бежали через мост с зонтами наготове. На далекой отмели увешанный плодами боярышник словно погружал в воду кровавые пальцы. Джорджию мучила головная боль, тоска одиночества, и потому второй бокал «Бакарди» с колой, который он приказал принести для нее, оказался очень кстати. Ей хотелось улучшить настроение. Гай обычно приходил в ярость оттого, что она возится с меню, поэтому она быстренько выбрала закуску и дуврского палтуса, то есть то, что сразу бросилось в глаза. Она выдавила майонез на сырую морковь и цветную капусту и уставилась на реку. Дэвид отметил, что глаза у нее такого же болотисто-зеленого цвета, как и вода в реке, а соски, торчащие под серой майкой, спрятались после горячего душа.
Он не удержался от того, чтобы не потрогать ее веснушчатую щеку, и спросил:
– Почему вы выглядите так молодо?
– Потому что думала, что любима, – грустно проговорила Джорджия, приступая к печальному повествованию о.Гае, Джулии и Рэчел.
Тонкие поджаренные хлебцы в накрахмаленной салфетке, рольмопс, спаржа, яйцо под майонезом и крошечные сладкие зерна кукурузы спустя полчаса так и оставались нетронутыми на тарелке.
– Я вышла замуж за сына епископа, а он обернулся шахматным епископом, ходящим по диагонали, – вздохнула Джорджия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110