И она была уверена, что Раннальдини попытается ее поцеловать. Но он просто засмеялся:– Пойдем посмотрим на мою башню.Флора слышала отдаленный шум трактора, убирающего сено перед грозой. Солнце зашло, но жара была убийственной. Пока они шли через лес, Раннальдини раздвигал заросли крапивы и куманики, а взобравшись на поросшие бузиной ступеньки, повернулся помочь ей. Осыпавшие ее голову цветки бузины были под цвет волос. Охваченный желанием, Раннальдини протянул руку к правой груди и ощутил ее упругость.Отскочив прочь с колотящимся сердцем, Флора запустила в него комком земли.– Притягивает и тут же отталкивает, как любая настоящая женщина, – сказал Раннальдини, стаскивая с себя шелковую рубашку и кинув ее в сторону увернувшейся и бросившейся бежать Флоры.В это время молния осветила башню Раннальдини, затем грянул гром. Ротвейлеры в страхе прижимались к ногам хозяина. Раннальдини только пинками загнал их в конуры и перехватил Флору, затащив ее в башню, как небеса тут же разверзлись.Первый рабочий этаж был почти целиком заставлен записывающей аппаратурой.– Стены звуконепроницаемы, так что если закричишь...– То не таким ужасным голосом, как Гермиона, – поддразнила Флора.Как только зазвучало музыкальное сопровождение фильма Раннальдини «Дон Джиованни», Флора взбежала по лестнице в обставленную мебелью гостиную. Она осмотрела ярко-розовые стены и потолок:– Как языки пламени, в которых в аду горит Дон Джиованни.На соседнем столике рядом с фотографиями стояла большая ваза с розовым и зеленым виноградом, персиками, манго, хурмой и такими экзотическими фруктами, которых Флора раньше не видела. Желтый обюссонский ковер ласкал ее босые ноги. Висели только две картины: панно Эрика Жиля, на котором мадонна предлагала совершенную грудь весьма великовозрастному беби, и девочка Пикассо, с подозрением выглядывающая из-за плеча Раннальдини, открывавшего очередную бутылку «Крага».В ванной комнате в серых и розовых тонах, с зеркальными стенами и потолком, стояла огромная емкость от Джакузи.– Знаменитая джиу-джитсу, ванна Мамаши Кураж, – захихикала Флора. – Вы не представляете, как я ею восхищаюсь. Она так стирает рубашки папы, что они годятся только Динсдейлу на подстилки. Она рассказала маме, что миссис Гарфилд выкрасила задний проход в бутылочный цвет. Впрочем, вам лучше это знать.И хотя на губах Раннальдини играла улыбка, Флора решила не рассказывать ему о Ретлдикки.– Я могла бы слушать ее часами.– Не то что сочинения Бориса Левицки, – сказал Раннальдини, протягивая ей бокал. – За нас.– За моего дьявола-хранителя.Стараясь подавить волнение, Флора через соседнюю дверь вошла в спальню, которую занимала кровать и в которой настенная роспись представляла собой зрительскую аудиторию: женщины с оголенными плечами в драгоценностях, мужчины в смокингах – все улыбаются и рукоплещут так реалистично, что, кажется, слышишь крики «браво».– Боже, да вы нарциссист, – проворчала Флора. – Даже в спальне задерживаетесь с выходом. А куда вы кладете вставные челюсти, если нет спальной тумбочки?Она подпрыгнула от громового раската. Почти так же громко стучало ее сердце. Раннальдини мог накинуться в любой момент. «Подлый соблазнитель , – пела Гермиона, – как ярость сама я буду преследовать тебя , не отстану от тебя до самого смертного дня». – Как изящно, – вздохнул Раннальдини и спустился вниз переключить программу на Уимблдон, где шел изнурительный поединок в женском одиночном разряде.Поняв, что она брошена, Флора буквально рухнула на одну из отделанных шелком банкеток, хмуро поедая гроздь зеленого винограда прямо с косточками, а в это время Лепорелло начал перечислять список завоеваний Дона Джиованни смятенной Донне Эльвире.Брюнетки, блондинки, толстые, худые, высокие, миниатюрные – все женщины были страстным увлечением Дона. «Но больше всего он любит грешить с той , что только в начале пути» , – пел Лепорелло. Заметив, что дождь прекратился, Флора оттолкнула стакан « Крага».– Вообще-то я не собираюсь всю ночь здесь рассматривать панталоны мисс Сабатини.– Я отведу тебя домой. Ты устала? Раннальдини выключил телевизор и звукозапись фильма.– Нет, надоело.– Это то же самое.Перед уходом Раннальдини включил автоответчик. Башня наполнилась пронзительными воплями:– Раннальдини, это Беатрис. Я должна тебя видеть, я так тебя люблю.В раздражении пожав плечами, Раннальдини выключил его.– Это одна глупая флейтистка хочет, чтобы ее взяли обратно на работу.– А вам, кажется, нравится, когда вас упрашивают, – с укором сказала Флора. – Как же можно носить крест и так ужасно себя вести?– Представь, как бы я себя вел, если бы его не носил. Женщины – это суета. Вас и в сексе скоро заменят. Японцы изобрели робота, который занимается исключительно любовью. После его просто выключаешь.– Следует назвать его Гермионой. Раннальдини рассмеялся.– Почаще злитесь, – поддразнила Флора, направляясь к двери. – А то, когда вы улыбаетесь, чересчур привлекательны.Раннальдини слегка хлопнул ее по животу:– Ты действительно хочешь домой?– Да, пока в состоянии идти.– Бедняжка, ты и не представляешь, какого удовольствия себя лишаешь. Посмотри на подставки для ног. Они очень старые. Итальянские сладострастники использовали их, чтобы своих любовниц ставить на колени и часами лизать их попочки.– Какая мерзость.«Она еще совсем ребенок», – подумал Раннальдини.– Пойдем, маленькая дикарка.Положив теплую руку ей на шею, он притянул ее и поцеловал в каждый уголок рта, раздвигая ее губы своим холодным ртом, пахнущим «Крагом».Флора продолжала стоять, оперевшись на дверь, «Вот теперь-то расскажу в «Багли-холле», как затащила Раннальдини в постель».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110