Многие уверяют, что по ночам слышат всхлипывания.Лицо Раннальдини было загадочным, но в его глубоком голосе трепетало волнение.– Это ужасно, – крайне возмутилась Флора.– И, вероятно, апокрифично, – заметил Раннальдини, рассеянно рассматривая разбитого херувима и размышляя о том, как бы его отреставрировать. – В печных трубах завывает ветер. И именно эти звуки слышат люди. Пойдем, поиграем в теннис.Страсть Раннальдини к Флоре прошла суровую проверку на теннисном корте. Не сознавая, какую честь он оказал, взяв ее партнершей, Флора каждый раз буквально приседала от хохота, когда Вольфи и Наташа, сильные игроки, подавали мяч ей. Она и Раннальдини провели утомительный матч.– Твой папаша одержимый спортсмен, – ворчала Флора, охлаждаясь с Вольфи в большом бассейне, выложенном кафелем по типу римских бань.Когда гнев прошел, Раннальдини был в состоянии наблюдать в бинокль за Флорой, загоравшей с обнаженной грудью, и даже завидовал тому, что Вольфи втирает «Амбр Солер» в ее высокие груди. Перед сном он подсматривал в окна и увидел отражение Флоры прежде, чем она успела накинуть безразмерную пижаму, входившую в моду. Раннальдини представил, как его рука залезает под эластичные трусики. В следующий момент он услышал, как хлопнула дверь в комнате Вольфи, заскрипели доски и хлопнула дверь в комнате Флоры. Свет там погас. Раннальдини был вне себя.Прокравшись через лестничную площадку, он без стука ворвался в спальню Китти. Одетая в белую хлопчатобумажную сорочку с воротником, она вязала желтый свитер матери на Рождество. У нее на полочке стояли маленькие флаконы с шампунями, увлажнителями в картонных коробках, которые Раннальдини привозил из-за границы из гостиничных номеров. Китти никогда не выбрасывала то, что ей дарил муж. Глядя на него в страхе, она ждала очередной серии критических ударов.– Наступило время для делового занятия, – сказал Раннальдини, сбрасывая на пол Даниэлу Стил.Следующим вечером, пожелав спокойной ночи Наташе, Вольфи и Флоре, Китти вернулась на кухню и застыла в ужасе. Флора на афише пририсовала Раннальдини усы, длинные уши и кудри. И внизу надписала: ХВАТИТ ГАДИТЬ НА КИТТИ. Да, Китти вернулась как нельзя более вовремя. 23 Жара возрастала в течение нескольких недель, то же происходило и со страстью Раннальдини; но когда бы он ни возвращался домой, заставал там Вольфи и Наташу и совсем отчаялся. И вот в последнюю субботу июня, в середине Уимблдонского турнира, он отправил Китти к матушке, чтобы установить двустороннее зеркало между своей туалетной и комнатой, где переодевалась Флора.Раннальдини опустился до того, что решился выпить с Джорджией и Гаем. Когда жара чуть-чуть спала, они устроились на террасе, наблюдая за долиной, залитой белым солнечным светом и расцвеченной гирляндами диких роз, закрывающихся после полудня. Прожорливые овцы и коровы оставили после себя только щавель, крапиву и чертополох. Уровень воды в озере и реке опасно понизился. Унылый Динсдейл тяжело дышал под стулом Джорджии.Джорджия в сероватых шортах-бермудах и зеленой открытой блузке смотрела в пространство. Она высохла, как долина вокруг. Тропинки покрылись большими трещинами. Плющ, обвивавший дом, осыпался желтыми листьями, а лужайки «Ангельского отдыха» пожухли, поскольку Гай в отличие от Раннальдини соблюдал запрет на поливку из шлангов.Джорджию и Гая трясло после очередной.ссоры.Пока Гай хлопотал о вине, Джорджия плакалась Ран-нальдини.– Гай говорит, что не видел Джулию с той выставки. Тем не менее сегодня днем он на два часа пропал, а потом вернулся с взволнованным и пахнущим «Же Ревьен» Динсдейлом. Это дети сапожника могут быть без сапог, а у собак прелюбодеев лапки очень чувствительные.– Ну, дорогая моя, я не понимаю, почему вы так огорчаетесь.Раннальдини положил загорелую руку на ее острое плечо.– Вы же в ссоре с Гаем, и поэтому он ищет удовлетворения на стороне. А кому-то нравится затевать интрижки, чтобы потом обстоятельно рассказывать о них по телевизору перед восхищенной аудиторией.– Но тогда я не понимаю, – взмолилась Джорджия. – Если ему нужна Джулия, то почему же он постоянно настаивает на том, чтобы я с ним спала? Этой ночью я закрылась в отдельной комнате, так он выломал дверь.– Но это же просто, – улыбнулся Раннальдини. – Он чувствует свою вину и знает, что если прекратить тебя трахать, начнутся подозрения. Да и потом, если он постоянно думает о Джулии, то нуждается в отдыхе.– O-о-o! – с болью воскликнула Джорджия. – Так вот в чем причина?– Мое дорогое дитя, Гай только тогда захочет тебя по-настоящему, когда ты обретешь себя с новым мужчиной.Он подождал, пока выйдет Гай с подносом.– Извините, Раннальдини, я просто забыл, что коктейль «Пимм» забирает много времени. Как вы думаете, Беккер выиграет?Гай, всегда становящийся воинственней во время ссор, был слишком коротко подстрижен. Раннальдини с болью заметил, что у Флоры уши той же формы, что и у Гая, а также его скулы и квадратная челюсть. Но ее прозрачная белая кожа, зверюшечьи повадки и большой пухлый рот – от Джорджии.– Как там мой друг Китти? – спросил Гай, бросая в каждый бокал по веточке мяты.– Она сейчас со своей матерью – парой вставных челюстей в кресле, – ответил Раннальдини.– Китти святая, – сердечно сказал Гай. – У каждого знаменитого мужчины должна быть такая безукоризненная жена.– А у каждой знаменитой жены должен быть необузданный, неверный муж, – проворчала Джорджия.Побагровев, Гай бросил на Раннальдини взгляд, ищущий сочувствия. Но, к счастью, зазвонил телефон и Гай пошел к нему.– За подкладкой его водительских брюк я нашла счет от Джанет Реджер, – прошептала Джорджия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110