Похмелье от шампанского, а также сырой, темный, холодный январский вечер не способствовали поднятию духа. После прохождения таможни на выходе из аэропорта его ослепили вспышки фотокамер и оглушили крики;– Вот он... Сюда, Сенди...К счастью, Лизандер уже имел необходимую подготовку. Да и избавиться от этой своры было полегче, чем от собак Элмера.– Можем мы долететь, как черти, до Фонтейн-стрит в Фулеме? – выпалил он таксисту. – И, если не возражаете, я возьму вашу «Ивнинг стандарт».Просмотрев отчеты о скачках, Лизандер открыл первую полосу газеты и обнаружил на ней собственную огромную фотографию и заголовок: «БРИТАНСКИЙ ПАРЛАМЕНТ ВЫЗЫВАЕТ «ТАИНСТВЕННОГО НАЛЕТЧИКА» НА ПУБЛИЧНЫЙ ДОПРОС».Анализируя детали, Лизандер всю дорогу до Лондона сидел на заднем сиденье со светом.– Я доплачу вам за расход электричества, – сказал он, возвращая «Стандарт».– В Уорфе, видимо, прикармливают какую-то фантастическую птицу, – проговорил водитель, когда машина запрыгала по овощам, разбросанным по Нортэнд-роуд.Слава Богу, Долли находилась еще в Париже.Лондон был в одном из лучших своих настроений. В большинстве магазинов проводили распродажу, жесткий восточный ветер примораживал тротуары и водостоки.– Хвоста вроде нет, – успокоил его водитель, поворачивая на Фонтейн-стрит. 5 Фонтейн-стрит была очаровательной викторианской террасой, обсаженной вишневыми деревьями. Дом номер 10 достался Ферди за низкую арендную плату, потому что был выставлен на продажу, а известно: покупают лучше, когда в доме есть жильцы. Ферди перекрасил бутылочно-зеленую дверь под цвет красных роз, растущих у розоватых стен.Игнорируя пустые мусорные баки и двух буйно-пьяных молодцов, Лизандер прошел внутрь. Среди рекламных плакатиков от декораторов, мойщиков окон и компаний по перевозкам обнаружилась почтовая карточка от Долли, сообщавшей, что скучает и прибывает завтра. Он не стал вскрывать гору коричневых конвертов. Благодарение небу, к работе у Балленштейнов ему приступать только в марте. Этим он обязан отцу, который в услугу за услугу принял сына Родни Балленштейна в свою модную школу. Визитные карточки всех закадычных друзей Лизандера также лежали на столе в гостиной.Дом выглядел потрясающе аккуратно – а ведь сегодня даже не был день уборщика-филиппинца. Лизандер включил искусственный камин, свет которого заиграл тенями на темно-красных обоях. В холодильнике за следующей дверью он обнаружил «Био-йогурт», розовый сок грейпфрута (должно быть, Ферди на одной из его бесконечных диет), ветчину, шотландские яйца и бутылку «Мюэ».Он успел подкрепиться изрядной порцией ветчины и остатками виски Ферди, когда в почтовый ящик с глухим стуком упал конверт. Адресованный ему, он имел и приписку: ««СРОЧНО И ЛИЧНО». «Дорогой Хоукли» , – читал Лизандер, хихикая, и потребовалось несколько секунд, чтобы он понял: «Бал ленштейн» – фирма , основанная давно и крайне дорожащая своей репутацией , поэтому , с точки зрения последнего неудачного паблисити Лизандера , работа не могла его ждать ».Причина заключалась в том, что Родни Балленштейн был не только партнером по бизнесу Элмера Уинтертона, но еще и имел новую потаскушку-жену, которой совершенно не доверял, а также очаровательную любовницу, над которой усердно работал. Поэтому у Родни не было намерения нанять бездельника Лизандера, чтобы тот занимался в его конторе опустошительной деятельностью.– Черт траханый!Лизандер скомкал письмо и бросил его в газовый камин.В этот момент открылась входная дверь, послышался бешеный стук когтей и собака Джек Рассел влетела пулей, тявкая, перебирая всеми четырьмя лапами по полу и приветствуя хозяина.Вслед за Джеком вошел Ферди, неся пустые мусорные ведра.– Привет, – сказал он, швыряя на стол «Ивнинг стандарт». – А я жду тебя.Фердинанд Фитцджеральд был посредником при купле-продаже, шустрым, как муха, и настолько коммерчески хватким, насколько Лизандер непрактичными простодушным. Школьный друг Лизандера, он работал и агентом по продаже недвижимости, и его дела, несмотря на экономический спад, шли весьма недурно. Ферди не только торговал домами, но и посещал вечеринки в поисках новых знакомых, оставшихся ночевать на Фонтейн-стрит, после чего уже на следующий день к полудню они, приобретя буклеты его фирмы, становились закадычными друзьями, приезжающими в Лондон покутить. Слабостью Ферди был Лизандер, которым он восхищался и которого защищал. Ферди оплачивал его счета, покрывал приключения в старших классах и, если бы понадобилось, мог пойти и на смерть.Очень полный, с двойным подбородком и розовыми щеками, он не производил впечатление смышленого человека, хотя был им, а скорее напоминал свежевыбритого комика, силящегося прилизанными назад волосами походить на пуританина. Веселье, впрочем, и не покидало его. Он и Лизандер представлялись друзьями как мистер Фиксит и мистер Факсит.Ферди повесил свое длинное пальто цвета морской волны в холле, сегодня пуританин взял в нем верх, особенно когда Лизандер, все выкладывавший сразу, рассказал ему и о крахе в Палм-Бич, и о потере работы у Балленштейна.– Хорошенькое дело – быть уволенным, еще и не приступив к работе, – ворчал Лизандер, скармливая шотландские яйца ластящемуся Джеку.– Тебе надо было подписать контракт перед отъездом, – с укором сказал Ферди. – А он так и остался на кухонном столе.– Нет ли тут какой юридической зацепки? – спросил Лизандер. – Я просто раздавлен. На что же мне содержать Джека и лошадей?Пока Ферди изучал письмо Балленштейна, Лизандер достал шампанское из холодильника, открыл бутылку и бросил пробку на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110