Сидя неодетой на двуспальной кровати, Джорджия смотрела на рыжие волосы в большом зеркале над камином, ниспадающие на обнаженные плечи, и видела только Джулию. Приняв две таблетки снотворного, она рухнула спать.На следующее утро она проснулась, чувствуя себя после снотворного спокойной и пребывая в эйфорическом настроении. Да и что значит хоть миллион любовниц? Ведь она перестанет отталкивать обнимающие руки Гая. Сегодня Джорджия решила быть, как Китти, никогда не презиравшая мужа.– Давай займемся любовью на свежем воздухе. О, Панда, я по тебе соскучился, – сказал Гай, ведя ее в укромный уголок у озера, спрятавшийся среди ив и царапающейся желтой травы. Но как только он просунул руку между ее ног, сквозь ветви ивы проломился Динсдейл и помчался куда-то, словно услышал неуклюжую походку Мамаши Кураж.Джорджия, которой было необходимо изжить отчаяние, вдруг обнаружила сексуальный зажим.Она слишком напряглась, чтобы достичь оргазма, и начала плакать и умолять Гая войти в нее, но чуть не завопила от боли.– Это было так сладко, дорогой, – пробормотала она, когда все закончилось, – я так тебе благодарна.Но когда она вышла из ванной, Гай поцеловал ее в щеку и объявил, что уезжает в Оксфорд.– Ты, Панда, все жалуешься, что не можешь работать, так я решил предоставить тебе целый день.Несомненно, он встретится с Джулией в лесу Рикки Франс-Линча и скажет: «Так больше не может продолжаться. Джорджия просто ужасна».Было нестерпимо жарко. Запах укропа, идущий от грядки, напомнил Джорджии об Уиллере, Лондоне и ее поклонниках. Изнуренное стадо коров, сопровождаемое пастухом Ларри, искало в долине пастбище. Отзвонили колокола церкви Всех Святых перед обновлением шпиля. Молодые лисички сидели на стерне, не двигаясь и ожидая, пока испуганные кролики или полевые мыши от жажды забудут об инстинкте выживания. «Как я, – подумала Джорджия, всхлипнув. – О, Господи, пожалуйста, помоги мне». И она упала на колени.Господь приказал ей заняться работой. Она надела бикини, взяла рукопись, ручки и бисквиты для Динсдейла, который, ворча, вернулся, и вышла на террасу.Зачесав назад волосы, чтобы загорал лоб, она приподняла бикини, намазала бледную грудь кремом и задумалась. Клеопатра всегда что-то выкрикивала Антонию, обаятельному, самовлюбленному, обожаемому слугами. Джорджия увидела на западе красное зарево под клубами дыма. Солому жгли, как некогда погребение Антония.Джорджия, закрыв глаза, запела. Постепенно мелодия, мучавшая ее уже несколько дней, сформировалась, и быстро нашлись слова:– «Мне б от любви еще хотъ раз сгореть , пока настанет время умереть » . Она радостно начала писать, но на местах пятен от крема перо не оставляло следов. Пришлось взять свежий лист; так или иначе, но Джорджия должна спеть об обреченности их любви.Она не знала, как долго писала, мелодия лилась вместе со словами, как речные потоки с гор после дождя. Она собиралась остановиться, находясь «еще в работе», и сделать кофе, но тут залаял Динсдейл, а через лужайку понеслись Джек и Мегги. Мегги тащила растрепанный ею конверт. Джорджия едва успела завязать и распушить волосы и натянуть на грудь бикини, как из-за угла появился Лизандер.Надев темные очки Ферди, он нес бутылку шампанского и букет розовых и лиловых астр. Было непонятно, отчего его трясет – от волнения или с похмелья.– Проваливай, – сказала Джорджия.– Я должен просить прощения. Я Бог знает что натворил, будучи пьян, и Джек извиняется.Он нагнулся поднять брошенный Мегги конверт.– О, Иисусе, бедная моя головушка! Ничего никогда, кроме шампанского, не буду пить.Протянув ей бутылку «Мюэ»( он бросил взгляд из-под бровей и разочаровался, не увидев оживления.– Почему ты не на финальной игре в поло?– Я отказался. Ты важнее, и у меня нет никаких отношений с Флорой.– Я тебе не верю, – произнесла Джорджия, пытаясь забыть о жаре и возрасте, когда зашла речь о чести дочери.– Она так и не возвращалась после четырех часов утра в прошлое воскресенье, и я общался с ней только по телефону.Жаль, что нельзя было сходить прочитать дневник Флоры.– Она вообще пробыла у нас только полчаса и выпила немножко, – говорил Лизандер. – И что самое ужасное, – возмущенно продолжил он, – ее совершенно не заинтересовал Артур, лежавший на боку и храпевший. Она только отряхнула руки от крошек «Твикса» и выпила банку «Фанты». Я был испуган.«Это уж точно не путь к его сердцу», – оттаивая подумала Джорджия.– И она постоянно смотрела на часы, – продолжал он. – Потом к нашей подъездной дорожке подъехал автомобиль, и она исчезла. Спроси у Ферди.– Он всегда тебя прикроет.– Ну нет. Он только что устроил мне очередную взбучку.– И вы не догадываетесь, кто был в автомобиле?– Нет, – солгал Лизандер. – А где же адский водитель?– Уехал в Оксфорд на финальную встречу.– Я тебе помешал? – Лизандер посмотрел на бумаги. – Ты должна много написать.– У меня было удачное утро. – Джорджия вдруг почувствовала себя абсурдно счастливой. – Не хочешь перекусить?– Думаю, что не удержу пищу. О, Джорджия, спасибо, что больше не злишься. Я чувствовал себя таким несчастным.Он последовал за ней на кухню, прохладную и темную, как пещера.– Я должна одеться, – сказала Джорджия, кладя цветы в раковину.– Пожалуйста, не надо. Ты и так одета.– Не хочешь цыпленка или морской форели? – открыла дверцу холодильника Джорджия.– Ну если ты так голодна. Но я, честно , нет. Давай сначала посмотрим «Истэндерз».– Ты должен приготовить для меня , – произнесла Джорджия, – так как победил в конкурсе шоколадных тортов.Лизандер расхохотался, раскрыв покрасневшие глаза.– Да я же разбил его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110