— Пру никогда не говорила, что вы такая хорошенькая, — сказал он, усаживаясь рядом с ней и любуясь ее бюстом. — Вы никогда не работали фотомоделью? Мне кажется, у вас были бы прекрасные перспективы.
— У меня не было дурного прошлого, — ответила Джейн.
— Рекомендую начинать день со стакана горячего лимонного сока, — настаивала Ариадна.
— Я и так начинаю день со стакана, — отозвался Родни.
Я сбежала от них на кухню. Неожиданно там оказалась куча дел. Нужно было сделать соус Бернэйз, достать масло, открыть бутылку с вином, положить на блюдо картошку и mange-tout. Две рюмки мне не помогли, я стала только совсем неуклюжей. Я чувствовала, что все больше краснею. О, зачем я была так честолюбива? Мясо пережарится, если Тигр Миллфред сейчас не придет.
Когда я вернулась, Джейн с Родни нос к носу восторженно разглядывали друг друга. Пендл совсем посерел с тоски. Ариадна говорила: «Я пробовала диету из фруктов и мяса, но из-за нее плохо пахнет изо рта».
Я не смогла их вынести, снова сбежала на кухню и как раз вытряхивала за окошком салат, когда вошла Джейн.
— Не бросай их, — взмолилась я.
— Он восхитителен, — заявила Джейн.
— Пендл? — просияла я.
— Нет, Родни.
— А как тебе понравился Пендл?
— Он не из тех, с кем уютно себя чувствуешь, правда?
— Как ты думаешь, я ему нравлюсь?
— Трудно сказать. Он не сводит с тебя глаз, но он скорее похож на кота, наблюдающего за мышкой.
— Тебе не кажется, что он неотразим?
— Не мой тип. Мне больше по душе толстые мужчины. У твоего Пендла тощий и голодный вид. Он слишком много думает. Такие мужчины опасны, — закончила она, довольная своим красноречием. — А почему ты не почистила горох?
— Это mange tout, — обиделась я. — Ну хорошо, он не в твоем стиле, а как насчет меня?
— Мне больше нравились твои другие приятели — Чарли или старина Том.
— Чарли и Том — слюнтяи, — сказала я и так сильно встряхнула салат, что он вылетел в окно. — А теперь полюбуйся, что ты наделала.
— Какая разница, еды и так много, — утешила меня Джейн.
— А куда, черт побери, подевался твой Тигр? — взъелась я.
Тут в дверь позвонили.
В гостиной Родни поднял трубку домофона.
— Это величайший Тигр джунглей, — возвестил он.
— Мне нужно в туалет, — сказала Джейн, исчезая в ванной: отправилась наводить марафет.
Когда я подошла к двери, раздался страшный грохот. Тигр налетел на двадцать пять молочных бутылок, которые я в азарте генеральной уборки выставила за дверь. Он появился в дверях пошатываясь, с салатным листом на макушке. Он был очень хорош собой, но в то же время — пьян в стельку. Силясь собрать глаза в кучку, он изучал свою записную книжку.
— Меня, похоже, приглашали на обед.
— Привет, дорогой, — Джейн поцеловала его, убрала салат, проводила в гостиную и представила гостям.
— Веселая была вечеринка? — осведомился Родни, оценивающе разглядывая его.
— Кажется, да, — ответил Тигр, — коробка от сигарет у меня вся в телефонах.
— Я всегда мечтала играть в сборной по регби, — сказала Джейн.
— А я всегда мечтал каждый день ездить на работу, читая «Файнешионал Таймс» в Ролс-Ройсе с шофером, — сообщил Родни.
— А я — весить семь стоунов, — поведала Ариадна.
Провокатор Родни налил Тигру полный бокал виски. Пендл поглядывал на часы.
— Обед будет через пару секунд, — сказала я и понеслась на кухню, чтобы лихорадочно начать накрывать на стол. Мои средневековые рукава попали в начавший сворачиваться соус Бернэйз. О, почему я не надела джинсы? Я ожесточенно растирала картошку, когда заявился Родни.
— Мне нравится, как у тебя зад трясется, когда ты это делаешь.
В ответ я только заскрежетала зубами.
— Повариха явно нервничает, — не унимался он. — Для того, чтобы приготовить обед, нужно не меньше ума, чем для руководства армией.
— Но я же не интендант, — фыркнула я.
— Мне нравится твоя соседка, — сказал Родни. Он заглянул в кастрюльку с соусом Бернэйз. — Я не знал, что будет омлет.
— У семи нянек дитя без глазу, — заявила Джейн. — Думаю, что пора есть, дорогая Пру. Пендл и Тигр чувствуют себя как мокрая промокашка в камине.
— Пойди и усади всех за стол, — попросила я, — и постарайся, чтобы Пендлу не досталась битая тарелка с кроликами или вилка с тремя зубцами.
— Посторонись, — скомандовала Джейн, выталкивая Родни из кухни, — а то по нам пройдется тяжелая артиллерия.
— А кто скажет молитву? — спросила Джейн, когда мы уселись.
— И волю отказаться от хлеба насущного даждь нам днесь, — произнес Родни. — Я потолстел на три стоуна за три месяца. А ведь когда-то я был гибок, как пантера.
— А я предпочитаю толстых, — со значением произнесла Джейн.
— Попробуйте паштета, — предложила я Ариадне.
— Нет, это было бы ужасно. Впрочем, выглядит он очень аппетитно.
Теперь за столом царила ужасная суета: «Не хотите ли масла, тостов, паштета, помидоров, салата, перца? Осторожнее, он сейчас упадет. Боже мой, у вас же нет вилки, она, наверное, осталась в помидорах».
Столик был маловат, и все задевали друг друга локтями. Ариадна мусолила кусочек помидора, с которого предварительно стряхнула все масло, и голодными глазами провожала каждый кусок, который отправляли себе в рот другие.
— Никто даже не понимает, как можно потолстеть от сыра, — сообщила она Пендлу. — Нет, благодарю вас, я не пью вина.
Тигр и Родни, выяснив, что учились в одной школе, через меня перебрасывались анекдотами. Джейн ловила каждое их слово и совершенно не обращала внимания на Пендла, сидевшего напротив меня. Я не осмеливалась заговорить с ним о работе, так как понимала, что Джейн с Родни тут же накинутся на меня. Вдруг наши глаза встретились, и он слегка улыбнулся мне, так что впервые за вечер мне расхотелось удавиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66