— Я имею в виду, выйти замуж ради карьеры. Не думаю, что смогла бы пробиться наверх через постель.
При той скорости, с которой я катилась вниз, на мой взгляд, я скоренько опущусь на самое дно. Он мне нравился, но нельзя же так, во всяком случае, в первый же вечер. Я здорово накачалась, а мои бермуды были здорово облегающими и от них оставались очень неаппетитные полосы на коже.
Он по-прежнему смотрел на меня. Я попыталась закинуть ногу за ногу, но обнаружила, что уже сделала это раньше. А тут еще болеро начало действовать. Там-та-та-там та-та-там там-там. Мне ужасно хотелось потанцевать — но вместо этого я встала и подошла к книжным полкам. Там были книги по философии, поэзии, но в основном — юридическая литература.
Я развернулась и, улыбаясь, протанцевала к нему. Из-за музыки мне казалось, что на мне длинные цыганские юбки. В своих бермудах я, должно быть, выглядела по-идиотски. Шатаясь, я остановилась перед ним. С минуту, прищурившись, он разглядывал меня. Потом схватил за бедра и притянул к себе.
Боже мой, мне так нравилось с ним целоваться — но вдруг все вышло из-под контроля.
Он кусал мои губы. Его руки были повсюду, он стаскивал с меня одежду. Он совсем потерял голову, и я с трудом отбивалась. И вдруг так же неожиданно он остановился, спрятав лицо у меня на плече.
— Прости, — прошептал он. — Прости меня. — Это было так странно, словно он говорил это кому-то другому. Через несколько секунд он встал, отвез меня домой и больше ко мне не приставал.
Глава вторая
Честно говоря, это был не роман, а одно расстройство, с той самой минуты, как на следующий день Пендл позвонил и предложил где-нибудь встретиться. Виделись мы два-три раза в неделю. Кавалер он был безупречный. Всегда водил меня в приятные места, звонил, когда обещал, и никогда не опаздывал больше чем на пять минут. Но, с другой стороны, он никогда не откровенничал со мной, и, кроме того, что он хорошо одевается, что у него красивая квартира и что он уже сделал себе имя в адвокатских кругах, я ничего о нем не знала.
Что бросалось в глаза, так это его жесткий самоконтроль, или у него просто не было аппетита? Он всегда ел очень мало, съев всего несколько ложек, отодвигал тарелку и раскуривал сигарету; никогда не пил много и после прекрасного обеда и бутылки вина, когда я была уже душа нараспашку и готова смеяться и любить, он давал официанту на чай — ровно 10 процентов — забирал сдачу и отвозил меня домой.
Я перепробовала все, чтобы завоевать его. Я наклонялась вперед в декольтированных платьях и назад — в облегающих свитерах. Я завивала локоны на случай, если его возбуждали нимфетки. Я зачесывала волосы наверх — вдруг ему нравятся искушенные женщины. Я даже симулировала простуду и надела прозрачную ночнушку, когда он пришел навестить меня. Но он не обнаруживал никаких распутных порывов.
И, тем не менее эта ледяная сдержанность оказалась очень соблазнительной. Каждый раз, когда я заставляла его смеяться, я чувствовала себя покорителем Эвереста. А еще я видела, как его до слез растрогал Квинтет Бетховена. Я постоянно ощущала, что за ледяной сдержанностью скрывается пламя, что по ту сторону опасности — напряжение. Время шло, и я понимала, что все больше привязываюсь к нему.
Мы с Джейн обсуждали все это до бесконечности.
— Может, он педик? — предположила Джейн.
— Он вел себя не как педик, когда накинулся на меня в первый вечер.
— Может, он женат и не хочет тебя компрометировать?
— Это еще никого не останавливало, насколько я знаю.
— Может, он застенчивый?
— Это он-то? Он холоднее айсберга.
— Ну, тогда — может быть, у него серьезные намерения и он не хочет все испортить после неудачи в первый раз?
— Это было бы мило, не правда ли? — вздохнула я. — Я приглашу его пообедать с нами, и ты мне скажешь, что ты о нем думаешь.
Обед оказался катастрофой. Обычно я люблю готовить, но в тот вечер я перестаралась. Я пригласила Родни, моего шефа, он, правда, высокомерный и несколько агрессивный тип, но спьяну вполне мил, и еще одну разбитную девицу из нашего агентства по имени Делия — она очень заводная. Джейн пригласила самого симпатичного мужчину со своей работы, он умен и при этом — либерал и член парламента. Всю неделю я представляла себе, как мы с Джейн сидим за столом, еще более красивые при свечах, и, вставляя временами нужные реплики, поддерживаем блистательную беседу.
Обычно, если к нам кто-то приходит обедать, мы едим, возлежа на подушках перед камином, и Джейн говорит, что нужно «накрыть на пол», но в этот вечер я натерла раскладной стол и украсила его свечами и цветами. Когда Джейн пришла домой, я раскатывала тесто молочной бутылкой.
— Как дела?
— В порядке, только я слишком много наготовила.
— Неважно. Генри не сможет прийти, и я пригласила того потрясающего парня, с которым вчера познакомилась. Его зовут Тигр Миллфред. Правда, здорово? Он играет в регби за английскую сборную, так что, полагаю, что он будет есть за десятерых.
— Боже мой, надеюсь, они с Пендлом поладят.
— А здесь у тебя что? — спросила Джейн, уронив кастрюлю на пол. У нас очень тесная кухня.
— Филе для говядины в кляре, вымоченное в маринаде Nuits St George, — весело заметила я, — Теперь каждый сможет сказать, что мои кулинарные таланты пришли в упадок.
Джейн охнула.
— Уж ты ради него и расстаралась. Свечи, цветы, джин, виски. Ну да ладно, месяц только начинается. Что у нас еще будет?
— Паштет и салат из помидоров для начала, потом мясо, а на закуску — персики в белом вине.
У Джейн потекли слюнки.
— А как насчет вазочек с водой для мытья рук и салфеток из водяных лилий? — поинтересовалась она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66