Мне всегда казалось, что кровное родство имеет преимущество перед любыми другими отношениями.Джереми учащенно задышал, его глаза подернулись пеленой страстного желания.— Ты должна знать, что я испытываю к тебе отнюдь не братские чувства.Я устремила на него взгляд, медленно водя языком по нижней губе.— А какие же? — мягко спросила я.— Весьма волнующие. Ничего удивительного, что я страдаю от бессонницы.— О, и я тоже, я тоже. Ты знаешь, мы ничего не сможем с этим поделать.— Конечно не сможем. Я не могу справиться со своим чувством к тебе. Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо встречал в своей жизни. — Он помолчал. — Думаю, многие мужчины говорили тебе это.— Некоторые говорили, но не все думали так на самом деле.— А я думаю, — сказал он сердито.— Может быть, ты не хочешь, чтобы я плыла с вами?— Хочу, конечно, и… в общем… Гасси очень расстроится.— А ты представляешь, как трудно будет нам находиться все время рядом?— Думаю, что это может довести нас до сумасшествия, но лучше уж это, чем совсем никак.Я шагнула к нему.— Придется рассчитывать только на наше самообладание.— О, мне не следовало входить, — послышался голос в дверях. — Это не в моих правилах…Мы повернулись, с испугом обнаружив, что на нас смотрит Гарэт. Его глаза больше не смеялись. Взгляд был холодно-вежливым и тревожным. Но он лишь произнес: «У тебя пустой бокал, Октавия».Тут вошла Гасси и засуетилась, наливая кофе. Что ей удалось услышать? Я закусила губу от досады.Мы начали обсуждать планы на предстоящий уик-энд. Кому что брать, какой выбрать маршрут. От меня было мало проку. Я была слишком расстроена и избегала смотреть на Джереми.— Когда вы собираетесь выезжать? — поинтересовался Гарэт, — В пятницу, в середине дня. А ты?— У меня целый день встречи. Я не смогу раньше пяти. — Он повернулся ко мне. — Во сколько ты заканчиваешь работать?— Я не работаю, — сказала я высокомерно.— Ну, конечно. Мне следовало догадаться. Все твое время уходит на личную жизнь. Я захвачу тебя.— Нет, не надо, — сказала я чересчур поспешно. — Я хочу поехать раньше, с Джереми и Гасси, чтобы помочь им привести яхту в порядок.Неожиданно его смуглое лицо стало злобной маской.— Тебе не кажется, что двое влюбленных иногда нуждаются в уединении и что третий лишний?— Да, поезжай с Гарэтом, Тави, — сказала Гасси, довольная тем, что ее сватовство шло по плану. — Хорошо, что он поедет не один. Убираться на яхте — мало приятного, но к тому времени, как вы подъедете, все уже будет готово.— Я не боюсь тяжелой работы, — огрызнулась я.— Нет, конечно, — примирительно сказала она, — ты сможешь взять на себя заботы по кухне на яхте, если тебе так хочется.Нет уж. В заводях Темзы не найдешь ресторана, чтобы заказать еду с доставкой па яхту. Я начала зевать.— Октавия устала, — сказал Джереми. — Нам пора.Когда мы спускались по лестнице, снова зазвонил телефон. Гарэт взял трубку на первом этаже.— Шарлотта, дорогая, рад тебя слышать. Подожди, любовь моя, я провожаю людей.Он прикрыл трубку рукой.— Прощаюсь со всеми до пятницы. Скажи свой адрес, — обратился он ко мне.— Майфэйр, 11.— Я заеду за тобой примерно полшестого.— Правда, он забавный? — спросила Гасси, когда мы вышли на улицу. — О, черт! Я забыла адреса, которые он мне дал.Она помчалась обратно в дом.Джереми и я взглянули друг на друга. На его бледном лице темнели лишь глаза.— Ты думаешь, Гарэт уловил, о чем мы говорили? — спросила я.— Думаю, да. Но это не имеет значения. Разве он тебе нравится?— Совершенно не в моем вкусе. Он похож на водителя грузовика.— А кто в твоем вкусе?— Ты, — сказала я. Глава третья Следующий день встретил тридцатиградусной жарой. Лондон сник, а я расцвела. Я чувствовала себя до нелепого счастливой и большую часть дня провела на своем балконе, загорая и уставившись в небо, синее, как глаза Джереми.Всю неделю я отклоняла любые предложения, и принимала снотворное в количествах, гарантирующих ежедневный десятичасовой сон. Я истратила целое состояние на туалеты для предстоящей поездки. Единственное, что меня несколько смущало, так это то, что Джереми ни разу не позвонил. Правда, моего телефона нет в телефонной книге, а у Гасс он вряд ли отважится его узнавать.В четверг мне снова приснился постоянно преследующий меня кошмарный сон. Он всегда начинается одинаково: мой отец еще жив. Я уже взрослая, но как ребенок цепенею от страха, медленно спускаясь по лестнице, слыша, как все громче и громче ссорятся мои родители. Я не осмеливаюсь зажечь свет, потому что боюсь, что мама начнет кричать на меня. Спустившись вниз, я отчетливо слышу, что говорит моя мама, заплетающимся от выпитого языком: «С меня довольно. Я ухожу от тебя и забираю Ксандра».Тут мой отец начинает кричать, что Ксандра она заберет только через его труп. А мама кричит: «Можешь оставить себе Октавию». А отец возражает: «Я не хочу. Кому к дьяволу нужна эта испорченная Октавия?» «Но кто-то же должен ее взять», — кричит мама. «Только не я».Тут я с криком распахиваю дверь. Я вижу свою мать. От ее красоты ничего не осталось, потому что она пьяна и у нее красное лицо. Они с отцом смотрят на меня с раскаянием и ужасом, стараясь понять, как много мне удалось услышать из их разговора. Тут вдруг мой отец превращается в Джереми, крича: «Мне безразлично, сколько она слышала, я все равно не хочу ее».С головой, разрывающейся от крика, я проснулась в холодном поту. Несколько минут я лежала с открытыми глазами, с чувством облегчения прислушиваясь к тому, как успокаивается сердцебиение и кошмар отступает.Я встала, приняла пару таблеток валиума и дрожащей рукой зажгла сигарету. Мне необходимо было с кем-нибудь поговорить, чтобы убедиться, что я кому-то все-таки нужна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61