На мгновение все затихло. Гарэт медленно оглядел комнату. Все прижались, кто к стене, кто к полу. Вдруг раздались аплодисменты. Из-под кровати вылезла Анжелика в сдвинутом набекрень монашеском уборе.— Три года я ждала этого момента, — сказала она.Рука Гарэта была в крови. Наверное, он поранил ее о бутылку Андреаса.— Ты же истечешь кровью, — застонала я, хватая валявшуюся на полу шелковую нижнюю юбку.— Сейчас я его расцелую, — раздался из-под кровати слабый голос.Гарэт схватил меня за руку.— Идем отсюда!Я надеялась, что Гарэт полностью разрядил свой гнев, разгромив студию Кая. Но, когда мы мчались по Парксайду в сторону Лондона, оставив справа Уимблдон, весь шторм обрушился на меня.— Я пытался помочь тебе, — кричал он, — мы все пытались. Джеки нянчился с тобой, как с ребенком, все последние восемь недель и после этого, надо же было тебе устроить такое именно сегодня! Все разрушить как раз тогда, когда Джеки так нуждался в тебя. Я не понимаю тебя, Октавия. Что за разрушительный дух сидит в тебе! Неужели тебе на всех наплевать?Мы обогнали еще одну машину, двигаясь так близко, что между нами с трудом можно было бы просунуть лист бумаги. Слава Богу, мы двигались навстречу густому потоку. Возвращающиеся домой жители пригорода, ползущие нам навстречу, смотрели на нас с изумлением. Некоторые из них останавливались, чтобы поднять верх машин. Удушливая жара еще не наступила, но на смену безмятежной голубизне утра пришла угрожающая чернота неба.— Зачем ты это сделала? — спросил Гарэт, обогнав еще одну машину, — говори, я хочу знать.— Я не могу тебе сказать.— Естественно. Ну так я тебе скажу. Ты такая чертовская сибаритка, что не смогла устоять перед соблазном легкого заработка у Андреаса. Но, видит Бог, тебе бы это дорого обошлось. Он бы сломал тебя за пару месяцев.Мы миновали Уимблдон Уиндмилл. Я смотрела немигающим взглядом на высохший пруд и просторы выгоревшей травы, цвет которой приблизился к платиновому. Повсюду на ней виднелись следы многочисленных возгораний.Гарэт вернулся к волнующей его теме.— Представляю, как тебя грела мысль обо всех этих мужчинах, пускающих слюни над твоими журнальными снимками, выставленными в киосках; любующихся твоими формами, разглядывая запотевшие от дыхания витрины в Сохо, не говоря уже о тех, кто в спальнях, в плащах…— Вряд ли они в спальнях находятся в плащах, — возразила я.— Не дерзи, — прикрикнул он.Мы были уже на перекрестке с круговым движением около Тиббетс Корнер, но он так разошелся, что прозевал поворот на Путни и должен был три раза объехать вокруг, что отнюдь не способствовало улучшению его настроения.— Неужели тебе абсолютно наплевать на то, что о тебе думают?— Я об этом не думала. Мне надо было побыстрей получить деньги, вот и все. Ты настолько богат, что тебе таких вещей просто не понять.Гарэт в ярости повернулся ко мне.— Ты имеешь представление о том, как мы были бедны, когда я был ребенком?— Не хочу об этом слышать, — сказала я, закрыв уши руками. — Я читала Д. Лоуренса и уже достаточно знаю о том, как бедствуют шахтеры. Я сыта по горло тем, что ты постоянно следишь за моим поведением. Кем ты себя воображаешь, великий блюститель нравов из Уэльса?— Я уже слышал это однажды, — произнес он.— Что? — закричала я, все еще зажимая уши руками.— Не подслушивай, — прокричал он в ответ, схватив мою руку и оторвав се от уха.Я сидела очень тихо, наблюдая за тем, как оставленные его пальцами на моей руке белые отметины медленно краснеют. Тут краем глаза я увидела, что персиковая шелковая нижняя юбка, которой я перевязала его руку, совершенно промоют от крови, и на голубой клетчатой рубашке расплывается красное пятно. Гарэт был очень бледен. Неожиданно вся моя воинственность пропала.— Ради Бога, давай заключим перемирие и поедем в Рохемптон-Госпиталь. Тебе надо наложить швы на эту рану, — сказала я.— Не хочу я никаких швов, — заявил он, с визгом остановив машину у въезда на дорогу, ведущую к моему дому.Потянувшись через меня, он открыл мою дверцу.— А теперь выходи или я выкину тебя. И не вздумай проситься обратно к Джеки. С этого момента заботься о себе сама.И, развернув машину, он умчался в облаках пыли.Как только он уехал, меня снова начало трясти.Как мне сказать Ксандру, что я не достала денег? И за квартиру я еще не заплатила, и миссис Лонсдейл-Тейлор, безусловно, вышвырнет меня. Все происшедшее сегодня повергло меня в абсолютный шок. Оказавшись в своем пригороде, я в оцепенении пошла к реке. Сбросив туфли, я даже не почувствовала, как сухая острая трава колет мои ноги. На дорожку впереди меня упала тяжелая капля дождя. Может быть, наконец, закончится эта засуха. От внезапного порыва ветра зашелестели листья деревьев черного тополя, окружавших лужайку для игры в шары. Освещение было странным, как во время плавания под водой. Любители пикников и хозяева собак заторопились домой, с тревогой поглядывая на небо. Даже грачи притихли. Берег реки был усеян банками из-под коки, бутылками и обертками от мороженого. Две собаки, охлаждаясь, плескались в воде. Я пожалела, что со мной нет Манки.Крупная капля теплого дождя упала мне на лицо, за ней другая — на руку. Изменившее цвет небо вдруг прочертили молнии. Через три секунды последовали сокрушительные раскаты грома. Казалось, все вокруг закипело. Дождь все усиливался, барабаня по листьям над моей головой, отскакивая от твердой, как железо, поверхности земли. Еще одна вспышка молнии расколола небо, за ней другая, значительно более яркая, змейкой ударила в ствол громадного вяза всего ярдах в пятидесяти от меня и расколола его.И тут все небо взорвалось дождем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61