— Чудесно, дорогая, только чуть спусти его с правого плеча, смотри прямо в камеру. Пожалуйста, чуть больше ветра, Габриэл. Давай, Октавия, расслабься, помогай мне, закрой глаза, оближи губы, поглаживай себя.— Нет, — прошептала я, — не буду.Марковитц вздохнул, вытащил пленку и, взяв у ассистента новую, перезарядил аппарат.— Повернись, — сказал он. — Уткнись лицом в простыни и застынь в таком положении.— Я не могу застыть, когда я совершенно испеклась, — огрызнулась я.— Подожди, — сказал Марковитц, — подожди, это же просто фантастично. Пойди посмотри, Андреас.Подошел Андреас. Они тихо посовещались, потом Андреас подошел и присел рядом со мной на кровать, наполнив мой бокал.— Ты слишком напряжена, детка, — сказал он. — Ты просто не признаешься.— Как же иначе, когда вы все глазеете на меня?Это мне напоминало детство, когда мама настаивала на своем присутствии во время осмотра меня врачом.— Ты должна постараться.Я снова ощутила, как он наслаждается моим полным унижением, отплачивая мне за все те случаи в прошлом, когда я отвергала его. Я снова легла на кровать.— Раздвинь ноги побольше, широко, вот так хорошо, — сказал Кай, щелкая вокруг.Когда все закончится, мне останется уйти и броситься с Вестминстерского моста.Габриэл продолжал суетиться, все добавляя цветы. Его бронзовая безволосая грудь блестела при свете.— А что, если нам одеть ее монахиней, а Анжелика пусть ее совращает, — сказал он. — Тогда то, что она выглядит такой напряженной, не будет иметь значения.— Интересная мысль, — сказал Андреас.В дверь постучали. Один из ассистентов открыл ее и впустил девушку в красном платье, с длинными черными волосами и бледным колдовским, сильно накрашенным лицом. Она казалась взбешенной и была чем-то неуловимо знакома. Может быть, произойдет чудо и она заменит меня?— Привет, Анжелика, — сказал Марковитц. — Иди, раздевайся. Мы сделаем десятиминутный перерыв.— Она была на развороте «Пенетрейшн» в этом месяце, — сказал один из помощников Габриэла. — А под картинкой было написано: «Ее отец — профессиональный военный. Анжелика изучает философию в университете. Во время каникул проводит время, любуясь развалинами».— Ну, вряд ли можно назвать Андреаса развалиной, — сказал Габриэл.Андреас открыл еще одну бутылку шампанского.— Я заказал столик на сегодня в «Скиндлис», — сказал он, — лаская мое плечо своей влажной рукой. — Мне кажется, в такую жару будет приятно уехать из Лондона.Он взял пуховку из рук одного из ассистентов Кая и тщательно запудрил мой блестевший нос. Слезы горького отчаяния жгли мои глаза.— Если вы сможете достать лошадь, — заметил другой безропотный помощник Габриэла, — из нее получилась бы потрясающая Годива из легенды.— Замолчи, — зашипел Габриэл. — Здесь за углом школа верховой езды. С меня хватило проблем с этим проклятым котом.Через несколько минут из-за занавески появилась Анжелика, на которой было лишь боа из красных перьев и мозольный пластырь. С мрачным видом она направилась к кровати, смотря на Андреаса со смешанным чувством ужаса и отвращения, наверное, так смотрит лев в цирке на жестокого дрессировщика.— Ты уже знакома с Анжеликой Бартон-Браун, не правда ли, Октавия? — спросил Андреас, таинственно улыбаясь.— Кажется пет, — начала я, но тут вспомнила, что это одна из тех девок, которых Андреас притаскивал в Грейстон. Она теперь свирепо смотрела в мою сторону. Даже Клитемнестра, вероятно, не так зло смотрела на Агамемнона.— Иди сюда и ложись, Анжелика, — сказал Андреас, похлопывая по кровати.Она вытянулась рядом со мной. Ее подведенные черным карандашом глаза были слегка приоткрыты. Из-под наклеенных ресниц в мою сторону был направлен темный ядовитый свет. Андреас постарался сделать так, чтобы его бывшая и будущая возлюбленные почувствовали себя отвратительно.— Как тебе? — спросил он Кая. — Какой контраст между ними, не правда ли? Искушенная и невинная любовь.Я вскочила и потянулась за своим халатом, лежавшим под кроватью.— Вы уже закончили со мной?Положив свою тяжелую руку мне на плечо, Андреас заставил меня снова сесть.— Наоборот, — сказал он. — Мы только начинаем. Оденьте на Анжелику монашеский головной убор, — сказал он, обращаясь к Габриэлу.Она выглядела так нелепо, эта озлобленная Анжелика, что я еле сдержалась, чтобы не разразиться истерическим смехом. Но это было недолго. В следующий момент Андреас повесил мне на шею громадный крест.— Встань на колени рядом с ней, Анжелика, — сказал он. — Хорошо, как можно ближе.У меня было такое чувство, что по мне ползут огромные жабы. Я посмотрела на крест, висящий на моей груди. Может быть, если протянуть его к Андреасу, он превратится в дряхлого старца и рассыплется в прах, как граф Дракула?— А теперь положи свою руку на плечо Октавии, — сказал он.Почувствовав ее пальцы, я отпрыгнула в сторону.— Нет! — закричала я. — Нет! Я не буду это делать, не буду!— Прекрати, — сказал Андреас. — Ты хочешь получить две тысячи или нет?Я посмотрела на него вызывающе, но тут вспомнила Ксандра и кивнула.Вид у Анжелы был такой же бодрый, как у кота, у которого болят зубы. Было совершенно очевидно, что она еще никогда не зарабатывала у него свой хлеб таким образом. Андреас взбил простыни вокруг нас и посмотрел в видоискатель.— Очень мило, — сказал он. — Немножко полюбезней, вы обе.Кай сделал снимок.— Положи свою руку на шею Октавии, Анжелика, — сказал он.Я сжалась, почувствовав напряженную ненависть в ее пальцах.Пот выступил у нее над верхней губой:— Отлично, — сказал Кай. — А теперь опусти свою руку немного ниже, Анжелика, еще ниже.Стерпеть такое, даже для Ксандра, я не могла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61