— Как вы встретились?— Гасси временно заменяла мою секретаршу, когда та уехала на лыжный курорт, печатала мне. Нельзя сказать, что она отличалась большим умением, приходилось перепечатывать каждое письмо по несколько раз. К тому же она раскладывала их, путая конверты. При всем этом она была так мила, что, когда моя суперквалифицированная секретарша вернулась и восстановила порядок, я почувствовал, что мне недостает Гас. Я стал звонить в агентство, в котором она работала, встречаться с ней. Вот так все и произошло.— Ничего удивительного, она такая прелесть! — сказала я, очень надеясь, что он не заметит чудовищной фальши в моем голосе. — В школе она всегда защищала меня от нападок.— Да, ты ей нравишься.Было очевидно, что Чарли ей нравится тоже.— Однажды, я честно пыталась сидеть на диете, — откровенничала она. — День за днем, неделю за неделей я ничего не ела, кроме латука и отварной рыбы. В результате, через шесть недель я потеряла… полдюйма в росте.Она истерически захохотала. Чарли и Джереми засмеялись.Зазвучал последний хит Роллинг Стоунз. Я наклонилась вперед, прижав локти так, чтобы моя грудь стала еще соблазнительней. И заметила, как Джереми, взглянув на нее, быстро отвел взгляд.— Я просто без ума от этой мелодии, — сказала я.— Чего же мы ждем? — отозвался Чарли, поднимаясь.Танцевать я люблю больше всего на свете. Танцы освобождают мое тело от напряжения, а душу — от всего дурного.Я была в золотистой полупрозрачной тупике, точно такого цвета, как мои волосы. На шее — множество золотых цепочек. Я чувствовала себя морской водорослью, плывущей по волнам музыки то в одну сторону, то в другую. Я видела, что все смотрят на меня: женщины с завистью, мужчины с вожделением.Чарли тоже прекрасно танцует. Его тело становится словно резиновым. Никогда он мне так не нравится, как во время танца. Сквозь пелену золотых волос я видела, что Джереми наблюдает за мной. Повернувшись, он что-то сказал Гасси. Она засмеялась и посмотрела в мою сторону. Музыка смолкла, и мы с Чарли, держась за руки, возвратились к нашему столу.— Нам пора, — провозгласила я, полагая, что это идеальный сигнал к уходу.— Идете домой? — спросила Гасси.— Нет, в другое место, — ответил Чарли. — Один мой приятель только что открыл свое заведение. Хотите пойти? — спросил он, сменив гнев на милость.Джереми взглянул на Гасси. Та покачала головой.— Нам обоим завтра рано вставать. Дай мне свой телефон, Октавия. Мы должны поддерживать контакт.— Конечно, должны, — подтвердила я, самым бессовестным образом уставившись на Джереми. — Вы оба непременно должны прийти ко мне в гости.— Мы будем очень рады, — ответил он, делая ударение на слове «мы».Уже вернувшись домой, я все еще продолжала витать в облаках, не в силах согнать с лица плотоядную усмешку, напоминая самой себе Чеширского кота, торжествующего победу. Когда лифт взлетал на верхний этаж, где находилась моя квартира, у меня возникло чувство, что он вознесет меня через крышу прямо к звездам.Квартира у меня прекрасная. Александр, мой брат, большой специалист по интерьерам, помог мне ее красиво декорировать. Попадая ко мне в первый раз, люди немели от восхищения. Огромные роскошные растения, плотно расставленные в торцах вытянутой гостиной, создают эффект джунглей. Одну стену целиком занимает окно с видом на подсвеченные платаны Грин-парка.Сбросив туфли, я почувствовала, как ноги мои утопают в пушистом белом ковре.Тут зазвонил телефон.— Послушай, — попросила я Чарли.— Да, — сказал он, сняв трубку. — Какой-то Рикардо и, видимо, откуда-то издалека, — произнес он.— Его разрывает от страстного желания, — проговорила я, беря трубку. — Пойди, принеси бутылку из холодильника, дорогой, — добавила я громко, так, чтобы Рикардо мог услышать.— Привет, мой милый, — сказала я Рикардо.
Когда я, закончив разговор, вошла в спальню, Чарли, раздевшись, лежал на светлом меховом покрывале, потягивая шампанское, красивый и мрачный. На стене над его головой красовалась моя любимая картина. Итальянский мастер, XVI век, масло: Адам и Ева в райском саду в окружении множества животных и птиц.«Очень важно, — утверждает мой брат, — чтобы над постелью висело что-нибудь ласкающее взор, что помогает разогнать скуку любовных игр».Я изучила эту картину до мельчайших деталей.Не обращая внимания на Чарли, я не спеша разделась и села за туалетный столик, любуясь своим отражением в тройном зеркале. То, что я в нем видела, мне очень нравилось. В мягком свете кожа моя казалась персиковой. С изяществом фигуры контрастировала тяжелая грудь. Сладострастным движением я начала расчесывать волосы.— Кто такой этот Рикардо? — спросил Чарли, стараясь казаться невозмутимым.— Довольно продолжительный этап моей прошлой жизни, — ответила я. — Ты же знаешь, итальянцы — моя слабость.Чарли засмеялся.— Надеюсь, в прошлом.Он встал, пересек комнату и, остановившись позади меня, начал гладить мои плечи. Его тело казалось черным от загара под солнцем Марбельи. Он наклонил голову, чтобы поцеловать меня. В его темных волосах заблестели золотые пряди.Мы смотрелись потрясающе, ну прямо кадр из фильма Феллини.— Пойдем, Нарцисс, — сказал он, — пора ложиться.Позже он потянулся за шампанским и протянул мне бокал.— Боже, ты сегодня была восхитительна, — сонно пробормотал он, пока я изучала свое, хотя теперь не столь прекрасное, но все еще привлекательное отражение в зеркале напротив. — Что на тебя напало?— Ты напал, — ответила я и тихо засмеялась.Не объяснять же ему, что все время, что мы предавались любви, я призывала все свое воображение, представляя на его месте Джереми Уэста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61