Она просто прогуливалась.
— Кажется, я немного навеселе, — призналась она.
— Хорошо, — сказал Матт и круто повернул к ближайшему магазину.
Она с изумлением смотрела, как он перебирает на прилавке бикини.
— Если это для Кейбл, — заметила она, — то вон то красное будет смотреться отлично.
— Не для Кейбл. — сказал он, препровождая ее в одну из примерочных, — а для тебя.
— Ой, мне не подойдет! Я слишком толстая.
— Мне лучше знать, — заявил Матт, вручив ей бледно-голубое бикини и задернув за ней занавеску.
«О, черт!» — подумала про себя Имоджин, слегка икнув.
Надев бикини и посмотрев в зеркало, она раскрыла от удивления рот. Если не считать груди, которая так и осталась белой, то перед ней стояла, улыбаясь, одна из тех красивых блондинок с развитыми формами, что прохаживались по пляжу в Пор-ле-Пене. Да она ли это? Имоджин взвизгнула от удовольствия.
Матт отодвинул занавеску и присвистнул.
— Для начала недурно.
— Но я из него практически вываливаюсь.
— Здесь некрасиво, — заметил он и неспешно провел рукой по ее груди, — сюда придется что-нибудь добавить. Примерь вот это.
Все, что он ей предложил — платья, брюки, рубашки, пляжные сарафаны — было светло-зеленых, голубых и розовых тонов и рассчитано на то, чтобы устранить последние признаки красноты ее загара.
Динамики разносили по залу старые популярные мелодии. «Ты слишком хороша, чтобы поверить, что это не сон. Я не могу оторвать от тебя глаз…» — пел Энди Уильямс.
— Слушайся каждого моего слова, — сказал ей Матт все тем же чуть насмешливым тоном. И снова она прочла в его взгляде одобрение и что-то еще, от чего сердце забилось чаще.
— Matthieu, mon vieux!
— Antoine, mon brave! — послышался поток французских восклицаний.
Имоджин отвела в сторону занавеску и увидела Матта, взахлеб болтающего с самым противным на вид французом, какого ей доводилось видеть. На нем был безупречно сшитый костюм из блестящей желтой ткани в елочку, серая рубашка и продетая в петлицу зеленая гвоздика. На пальцах сверкали кольца, в ушах — золотые серьги. Он источал запах духов, курил большую сигару, и хотя у него было молодое и смуглое, как у цыгана, лицо, волосы были почти совсем седые.
Его черные глаза вдруг загорелись при взгляде на Имоджин.
— Она с тобой, Матье? Какая красивая девушка!
— Ее зовут Имоджин, — сказал Матт.
— Красиво, — пробормотал Антуан, указывая пальцем на зеленое платье Имоджин. — Вы, мадемуазель, похожи на лужайку. Вы мне позволите когда-нибудь на вас поваляться?
— Имоджин, малышка, — вздохнул Матт. — Боюсь, что должен представить тебе Антуана Делатура, плейбоя всего западного мира. В промежутках между загулами он снимает фильмы.
— Мы с ним старые друзья, вместе были в Оксфорде, — сообщил Антуан. Он бегло говорил по-английски с сильным йоркширским акцентом.
— Моя нянька была из Йоркшира, — объяснил он Имоджин. — Она научила меня английскому и много чему еще. После нее я питаю ten-dresse к йоркширским девушкам.
— Держи от нее руки подальше, — предупредил его Матт. — Я тебе ее одолжить не могу. Мне самому дали ее только на день. Скажи, ты знаешь что-нибудь про Браганци?
— Видел его как-то раз в Марселе, — сказал Антуан. — И герцогиню. Какая красивая женщина!
— Как мне с ним встретиться? — спросил Матт.
— Никак. Его дом — как крепость.
В этот момент через помещение проплыла, покачиваясь, рыжеволосая фигура со стопкой шелковых рубашек. У нее были такие массивные пропорции, что против нее Имоджин почувствовала себя тростинкой.
— Это Мими, — сказал Антуан, — хорошая девушка, но не говорит по-английски.
Он передал ей свой бумажник, и, обольстительно ему улыбнувшись, она поплыла к кассе.
— Поглядите на эти бедра, — вздохнул Антуан. — Но я всегда предпочитаю количество качеству. Отец у нее крупнейший производитель биде во Франции. Он финансирует мой следующий фильм.
— О чем он? — спросила Имоджин, думая, куда это пропал Матт.
— История про Ганнибала в Альпах. Мы вывозим из Африки сотню слонов. У Мими будет небольшая роль рабыни Ганнибала.
— Она будет великолепна, — сказала Имоджин.
Появился Матт и вручил ей битком набитую дорожную сумку. Она заглянула внутрь и ужаснулась.
— Но, Матт, я не могу. Я думала, мы просто дурачились. Эти вещи стоят целого состояния. Я не могу принять от тебя такой подарок!
— Это как посмотреть, — сказал Матт. — Считай, что это подношение от казино Пол-ле-Пена. Пошли, там нас ждет Антуан, — добавил он прежде чем она успела что-нибудь еще возразить.
На улице в окружении зевак стоял огромный бледно-розовый «роллс-ройс» с дымчатыми стеклами. В глубине кабины Мими, два датских дога и козел смотрели телевизор.
Высокий лоснящийся негр в белом костюме открыл перед Антуаном дверцу.
— Это Ребл, — сказал Антуан, — мой телохранитель и друг. Я хочу, чтобы он сыграл в моем фильме Цезаря. Но он заявил, что играть белых диктаторов — это против принципов Черной Силы. Сегодня вечером мы заедем в Пор-ле-Пен. Au revoir, mes petites, — И он присоединился к Мими и зверинцу.
— У него, конечно, есть стиль, — с некоторой все же ухмылкой сказала Имоджин, когда позднее они с Маттом растянулись на песке. — Эти седые волосы и такое молодое лицо, я имею в виду.
— Они у него покрашены, — сказал Матт, — Тебе может показаться смешным, но он просто теряет рассудок, когда дело касается женщин. Ты бы посмотрела на него в Оксфорде, как он их там сражал своими часами от Картье и смокингами с зелеными отворотами. В те времена любая девушка, знающая себе цену, должна была пройти воспитание у Роудина, леди Маргарет Холл и Антуана Делатура. Так что имей это в виду.
Хотя все девушки на пляже загорали в купальниках без верха, Имоджин чуть не подпрыгнула, когда почувствовала, как пальцы Матта притронулись к застежке ее бикини.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72