— И кончить в заброшенном деревенском доме с автоматом у виска? — сказал Диего.— Это просто невезение. Всякий ребенок заслуживает шанса выбиться в люди, особенно свой. Ах, Диего, ты хоть любишь его?— Конечно, — прорычал он, — для чего же, по-твоему, я все это делаю?— Он получит шанс выздороветь, он сможет бегать со сверстниками, учиться в хорошей школе, хорошо одеваться.— Хуан мне все это обеспечит.— Чепуха. Он просто набросил тебе петлю на шею и затянет ее, как только ты откажешься делать, что он прикажет. Ласло Энрикес человек добрый, что бы плохого о нем ни говорили, — продолжала она немного прерывающимся голосом. — Он крутой, но умеет заботиться о своих.— Ты его любишь? — тихо спросил Диего.Белла кивнула, и в горле у нее встал комок.— И, вероятно, я его никогда больше не увижу.Слезы катились у нее по щекам, она была в таком отчаянии, что не сразу услышала, как Диего говорит:— Если я свяжусь с Ласло, как он узнает, что мне можно доверять?У Беллы застучало сердце.— Ты собираешься это сделать?— Не знаю. Так скажи, как он узнает?— Я напишу ему записку.— Нет, это слишком опасно.— Ладно, возьми это кольцо, — она сняла с пальца золотое колечко с жемчужинами. — Мне его Руперт подарил. Ласло всегда говорил, что это единственная вещь у меня, выбранная со вкусом. А пароль у тебя будет: Черный Опал. То и другое — шутки, про которые больше никто ни чего не знает. О, Диего, ты не пожалеешь, я тебе обещаю. Просто скажи ему, где мы и как нас найти.— Я еще не решил, — сказал Диего, опуская кольцо в карман.Вдруг в соседней комнате начался сильный шум.— Они снова сцепились. Вероятно, насчет тебя.Диего встал и вышел. Через несколько минут он вернулся.— Рикардо принялся за остатки виски. Карлос его ударил. Страсти разгораются.— Тогда тебе надо завтра отправляться за новым запасом.— Я ничего не обещаю, — сказал Диего.На следующий день с утра было жарко и душно. Повсюду летали мухи, зловоние стало еще ужаснее. Интересно, как это монахини годами живут не моясь, подумала Белла. На ногах у нее отрастали жесткие волосы.— Скоро в голове у меня будет столько перхоти, что ее хватит обвалять телячью отбивную, — стонала она. — О, Господи, я чувствую себя отвратительно!Диего на вахте заменил Эдуардо, который принес с собой приемник. В восемь часов передавали новости. Она почувствовала, как он напрягся, но о похищении и на этот раз ничего не упоминалось. Их все забыли. В том числе и знакомые Ласло из преступного мира.Когда передавали поп-музыку, она встала и немного подвигалась в такт. Потом послушала радиоспектакль. Трудно было представить себе, что за пределами этого дома жизнь течет так обычно. Люди занимаются любовью, ходят на работу, едят на завтрак тосты с мармеладом.У нее на завтрак был чай без молока и черствая корочка хлеба. Запасы у похитителей явно подходили к концу.К середине дня за дверями начались разговоры и перешептывания, потом вошел Пабло и вновь связал ей руки. Она занервничала, испугавшись, что они решили изменить режим, но они лишь перевели ее в комнату Крисси.Крисси была очень рада ее видеть, но вы глядела плохо.— Сколько еще это будет продолжаться? — был ее первый вопрос. — Я больше не выдержу.— Тс-с-с, скоро кое-что произойдет.— Я раньше помешаюсь. Зачем они снова нас свели вместе? Они никогда ничего не делают хорошего просто так. Когда они начинают смягчаться, я пугаюсь.— Я думаю, что они отправляются за припасами и поместили нас в одну комнату, чтобы легче было охранять.За дверью кто-то крикнул по-испански. Крисси побледнела.— О чем они говорят? — спросила Белла.— Они сказали: «Скажи Эль Гатто, что если деньги не будут сегодня к полуночи, то этим крышка».— Значит, они собираются звонить Ласло.— Господи, я знаю, что нас убьют! — сокрушалась Крисси.Белла как могла старалась ее успокоить, но настроение Крисси и ее здоровье тревожили ее. Глаза у девушки ввалились, щеки полыхали нездоровым румянцем, и несмотря на удушливую жару она не могла остановить дрожь. К тому же у нее развился сухой дребезжащий кашель.Она вернула Крисси к разговору о Руперте, дав ей возможность выговориться. Наконец Крисси сказала:— Я слишком много болтаю.— Говори сколько хочешь. Нам здесь ничего другого не остается.— Я страшно много передумала за последние сутки. Я так подло обращалась с тобой из-за Руперта. Мы все виноваты, но я особенно: кричала на тебя на свадьбе, потом задирала во время выходных, а под конец, — голос ее задрожал, — подложила бриллиант в твой чемодан.— Это неважно, — успокоила ее Белла. — Если бы я кого-нибудь любила, то вела бы себя точно так же.— Но ты здесь была со мной так добра. Ты такая сильная и смелая. Ты говоришь, что тебе стыдно за свое прошлое, но наверняка благодаря ему ты умеешь переносить такие страдания. Ты смогла ударить Рикардо стулом. Я не знаю, почему ты это сделала, но я хочу тебя за это поблагодарить и сказать, что я была неправа насчет тебя и что я тебя люблю и мне жаль, что я была такая негодяйка.Белла отвернулась, чтобы Крисси не видела, как она плачет. Смешно, что в их теперешнем безрадостном положении от этих слов Крисси она почувствовала себя очень счастливой.— Ласло тебя совсем не понял, — сказала Крисси, — и когда мы — то есть, если мы — не хочется сглазить — выйдем отсюда, я расскажу ему, какая ты хорошая.Она сильно закашлялась. Кашель не проходил, пока Эдуардо не принес ей стакан воды.— Надо было дать ей чего-нибудь покрепче, — сказала Белла.— Скоро принесут лекарство от кашля, — пообещал Эдуардо. Глава двадцать первая Ожидание было невыносимым. Белла вслух читала рассказы из «Уименз оун», разыгрывая в лицах диалоги, чтобы рассмешить Крисси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51