— За последние недели было совершено несколько крупных краж бриллиантов. Полиция подозревает, что действует одна банда. По некоторым причинам они полагали, что вы в этом замешаны.— Кто-нибудь еще арестован?— Пока нет.Ей вдруг стало невмоготу дальше смотреть на это жуткое баранье лицо.— Я хочу отсюда выйти, и немедленно.— Разумеется. Машина доставит вас в суд, где вас немедленно освободят.Спустя час, выйдя из здания суда и почувствовав на лице солнечное тепло, она высоко подняла голову и глубоко вдохнула. Вдруг ее обступила толпа репортеров и стала забрасывать ее вопросами. Господи! Она не ожидала, что они так быстро за нее примутся. Неожиданно какой-то высокий мужчина в темных очках схватил ее за руку и увлек вниз по ступеням к поджидавшей машине. Только когда они отъехали, оставив репортеров стоять с разинутыми ртами, она поняла, что это Ласло Энрикес.— Какого черта тебе здесь надо? — взорвалась она. — Ты последний, кого бы я хотела видеть. Я думала, ты в Цюрихе.— Я был там. Сегодня утром мне позвонил Руперт. Он пребывал в истерике и умолял меня приехать и вызволить тебя из тюрьмы. Я иногда делаю такие вещи для семейства.— Это ваше пакостное семейство меня туда и усадило.У нее начался сильный приступ дрожи. Ласло достал сигарету, зажег ее и протянул Белле.— Спасибо, — сказала она, стараясь взять себя в руки. — Где Руперт?— Уехал в Цюрих. Займется там делом, которое я начал. Я решил, что его лучше на время удалить.— На случай, чтобы я не передумала и не возобновила помолвку с ним?— Ласло ухмыльнулся.— Как ты проницательна, дорогая.— Что там в газетах понаписали? Про мой арест?— Дневные газеты не успели. Зато в вечерних — все на первых страницах и с фотографиями. Но в последних выпусках уже будут сообщения о твоем освобождении. Все это будет похоже на рекламный трюк.— То же самое сказал мне начальник тюрьмы.Она начала понемногу расслабляться. Лондон в голубой вечерней дымке никогда не казался ей таким привлекательным.— Куда мы едем? — спросила она.— Ко мне на квартиру.— Я хочу домой.— Не говори вздор. Когда за это примутся парни из большой прессы, они тебе покоя не дадут.— Как же все-таки тебе удалось меня вытащить?— Нажал на некоторые клавиши, вышел на некоторых людей.— Ну конечно, я забыла, что ты такая влиятельная личность. Кто подложил камень в мой чемодан?— Я тебе все расскажу, когда будем дома.Квартира Ласло удивила ее. Она ожидала увидеть что-нибудь столь же некрасивое и безликое, как лондонский дом Энрикесов. Но это оказалось в высшей степени сибаритское убежище. Стены обтянуты серым шелком, ярко-алые портьеры, на полу — длинноворсные дорожки. Стены покрыты шкафами с тысячами книг и картинами. Когда они вошли, их приветствовали три кота.Ласло сразу же подошел к подносу с напитками и налил Белле изрядную порцию коньяку.— Прими-ка это внутрь.— Прошу прощения, но я еще не оправилась от потрясения, — сказала Белла, принимая стакан. — Ты не будешь сильно возражать, если я отлучусь в ванную?Она долго мокла в изумрудно-зеленой ароматизированной воде и упорно соскребала с себя каждую частицу тюремной грязи. Потом с полки возле ванной, где стоял строй флаконов, она позаимствовала одеколон Ласло. Странно, что он, как и Стив, пользовался «Черным опалом».Она надела висевший на двери зеленый махровый халат. Она застала Ласло на кухне, поедающим копченого лосося. При этом он читал свою корреспонденцию.— Я только что взвесился, — сообщил он, — за последние два дня я сбросил два с половиной килограмма.Он протянул ей блюдо с бутербродами.— Тебе надо подкрепиться. Я тебе еще налью.— Я не голодна, — заявила она, но тут же, передумав, поела с большим аппетитом.Коньяк обжег ей горло, но по всему телу разлилось мягкое тепло. Она села на диван. Большой рыжий кот прыгнул ей на колени и начал мурлыкать и тереться.— Как ты меня оттуда вытащил?— Я уже сказал: вышел кое на кого.— Но кто же все-таки подбросил бриллиант в мой чемодан?Словно занавес, на его лицо опустилось настороженное выражение.— Крисси.— Крисси? — удивилась Белла. — Чего ради? Это же ее бриллиант. — Она любит Руперта. До исступления. Когда она видела вас вдвоем, при этом зная, что ты его не любишь, — то доходила до крайности.Она решила — ошибочно, как оказалось, — что если тебя арестуют, Руперт от тебя откажется.Белла на минуту задумалась. Она достаточно натерпелась из-за Стива, чтобы понять, что пережила Крисси.— Бедняжка Крисси, — прошептала она.Впервые Ласло удивился.— Что ж, очень хорошо, что ты это так приняла. Ирония в том, что ты в тот вечер и так порвала с Рупертом и ей не стоило беспокоиться.— Ты сказал в полиции, что это она сделала?Он покачал головой.— Как же тогда ты меня вытащил?— Я сказал, что все время, пока мы играли в убийство, ты была не одна.— А, значит, Стив наконец признался, что был со мной! Какого черта он говорил, что был с Ангорой?— Он был с Ангорой, — спокойно сказал Ласло.— Ради Бога, — рассердилась Белла. — Я же знаю, что была с ним.— Ты была не с ним, а со мной.— Не смеши меня. Там, конечно, была полная темнота, но я не могла обознаться. Я узнала Стива по одеколону «Черный опал»…И тут она ахнула от ужаса.— О, нет! Этого не может быть!— Боюсь, что может, дорогая, — сказал Ласло. — В Кембридже я был одной из звезд рампы. Не так трудно подделать американский акцент Стива. У меня такой же рост и сложение, как у него, и волосы у нас примерно одинаковой длины. Все что мне требовалось, — это облить себя этим его ядовитым одеколоном и… хм, остальное предоставить природе.С минуту Белла помолчала, а потом завопила.— Ты ублюдок, ублюдок! Ты подстроил все так, чтобы я думала, что Стив все еще любит меня, и порвала с Рупертом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51