Потом классный наставник представил «субъекта» учителю, который в свою очередь тоже изумился.Со злобой и волнением поджидал Луи дядю неподалеку от базара. Наконец появился Вениамин. Он церемонно раскланялся с педагогом, подхватил племянника под руку и молча повлек за собой.Только когда они вышли за город, Вениамин нарушил молчание:– Прежде всего я хочу извиниться за столь бесцеремонное вмешательство в ваши дела.Услышав это обращенное к нему английское «вы», Луп, сам не зная почему, растерялся.– Я ведь здесь проездом, мне необходимо собрать кое-какие сведения, и иного способа не было. Я буду очень рад дожить до того дня, когда вы перестанете на меня сердиться.Должен вам с огорчением сообщить, опять-таки вмешиваясь в ваши частные дела, что учитель и классный наставник хвалят вас не без оговорок. Оказывается, вы любите пофантазировать, рассеянны, беспорядочны, невнимательны и учите только те предметы, которыми интересуетесь. А директор прямо заявляет, что, в отличие от Жюстена, вы не блещете и что будущее ваше внушает ему опасения.Вениамин прервал свою речь и взглянул на мальчика. Он увидел суровое и насмешливое лицо, которое от гнева пошло белыми пятнами. Вениамин добавил:– Однако я лично полагаю, что ваш классный наставник и ваш учитель просто старые дурни.Брови Луи тихонько вздрогнули, но выражение лица осталось прежним. Это наблюдение словно приободрило Вениамина, и он продолжал:– Я пригласил вас на прогулку отнюдь не затем, чтобы передавать вам всю эту чепуху. Мне хочется поговорить о бесконечно более важном вопросе… о Лоре.Луи резко вскинул голову. Вениамин раздельно произнес:– Да, о Лоре. Ей двадцать два года, она до сих пор не вышла замуж и, как видно, не собирается выходить. Полагаю, что за это ответственны вы.Луи остановился:– Я? Я ответствен?– Подождите, сейчас вы все поймете. Вы ведь знаете, что ваша кузина отказала двум или трем претендентам?Луи утвердительно кивнул головой.– Олл райт. Претенденты пришлись ей не по нраву, так я понимаю?Тот же молчаливый кивок.– Ну так вот. Это и есть ваша вина. Не возражайте, пожалуйста. И не уходите. Я очень тороплюсь, я здесь проездом, и поэтому волей-неволей приходится действовать несколько бесцеремонно, если вас, конечно, интересует наш разговор.Видя, что Луи молча двинулся вперед, Вениамин продолжал:– Друг мой, первое правило в этом мире, если желаешь в меру сил своих уменьшить зло, которое можешь причинить, – это прежде всего постарайся узнать, каков ты есть и на что способен. Вы не принесете пользы себе и станете опасны другим, если по-прежнему будете упорствовать и не пожелаете знать того, что ныне вам необходимо знать, – а именно: что вы – сила. Да, да, дорогой, и притом единственная сила, которая в данный момент ость у Зимлеров. Впрочем, вы и сами это знаете.Луп вспыхнул, уши его запылали, и ему показалось, что они вот-вот отвалятся.– Вы должны с этим согласиться, – заговорил янки, и голос его предательски дрогнул, – вы не можете не согласиться, ибо в противном случае вы рискуете пасть в глазах людей. Милый мой мальчик, у нас, – я имею в виду евреев, – есть два течения. Часто они идут рядом, не смешиваясь. И при всех случаях они противостоят друг другу. Вы представляете одно, а все прочие ныне живущие Зимлеры – другое. Были в свое время и Зимлеры, и Блюмы, и Штерны, и Леви, и Гаазы, и прочие, которые в своих маленьких кланах находились на том же берегу, что и вы. Поэтому-то в свою очередь появились на свет вы, и поело вас будут такие же. Вы сами прекрасно понимаете, о чем я говорю.Луи по-прежнему молчал, но уже не так, как раньше; и Вениамин угадал в этом молчании желанный ответ.– Я не собираюсь делать прогнозов относительно вашего будущего, как ваша бабушка или ваш наставник, во-первых, потому что это ваше личное дело, а во-вторых, потому что мы к этому еще вернемся. Итак, будучи таким, каковы вы есть, то есть будучи на берегу, который, за неимением более точного слова, я назову… – хм! никак не назову, – просто на берегу, который делает честь евреям, вы привлекли к себе существо, не столь ярко выраженное, но которое только и ждет, чтобы выразить себя. Не протестуйте. Я говорю о Лоре. Не берусь утверждать, что она вас любит и что вы ее любите. Если угодно, оставим вообще эти бредни. Лора здоровая и крепкая двадцатидвухлетняя девушка, а вы джентльмен четырнадцати лет от роду. Но она находится под вашим влиянием. Она искала – вы понимаете, искала, – и не вышла до сих пор замуж.Какой-то комок застрял в горле Луи и не давал дышать. Вениамин притворился, что ничего не замечает.– Тем самым это накладывает на вас определенное обязательство. А у кого преимущества – с того соответственно и спросится. Обязанность жены прилепиться к мужу своему, рожать детей, растить их и кормить. Не советую спешить с заключением о роли мужчины, вы можете рассуждать сейчас только умозрительно, и вообще это несколько сложно для четырнадцатилетнего подростка. Итак, подумайте о том, как бы в один прекрасный день покинуть среду, где каждый, с кем вы сталкиваетесь, ставит себе одну-единственную цель – разбогатеть возможно скорее, и притом самым недостойным образом.Вениамин еще не слыхал ни одного слова от племянника, но казалось, это его даже устраивало.– Не важно, какой путь вы изберете, это важно для вас одного. Можете стать слесарем, можете продавать на улицах газеты, в чем, к слову сказать, я лично не вижу ничего неудобного, – вопрос не в этом, важно другое: то, что вас может сбить с пути в самом начале и затруднить Дело. Ибо весьма примечательно, что в этой проклятой стране для ученика лицея куда легче стать председателем суда, нежели подметальщиком улиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115