они ехали со скоростью сто сорок километров в час. Тэш с трудом представляла, сколько это в милях, но догадывалась, что слишком много для того, чтобы прыгать на ходу.– Я сделал это только из-за любви, Тэш, – снова завел Макс, – чтобы ты избежала унижения из-за своей одержимой привязанности к Найлу.Он неловко замолчал, чувствуя, что его убеждения не оказывают ожидаемого эффекта. Тэш немного попереживает из-за этого, а потом все уладится, он был уверен. Найл выглядел ужасно: грязный, пьяный и изможденный – совсем не та огромная звезда, которую она пыталась поймать, когда та только лишь начала падать.Все еще сжимая ручку двери, Тэш кусала губы; ее глаза сузились: девушка приняла решение. Она никогда в жизни не чувствовала такой обжигающей ярости; Тэш казалось, что пролетающие мимо кусты загорятся от ее взгляда. Она только сейчас поняла, насколько Макс был похож на своего скользкого, коварного отца. Он вовсе не был тем большим, пушистым плюшевым мишкой, которого она так боялась ранить, он был испорченным ребенком, который украл у нее настоящего медвежонка. Теперь Тэш вспомнила, как мерзко он вел себя с ней в те последние несколько месяцев в Лондоне.Конечно же, Найл не белый скакун, готовый унести ее прочь, подумала Тэш. Они оба нуждались в спасении; именно поэтому она так его любила. Он тоже был слаб, его сказочный мир был таким же странным и искаженным, как у нее. Они просто должны спасти друг друга.Тэш крепче сжала ручку. Макс наблюдал за ней, как ястреб, поэтому она смотрела в окно, делая вид, что ей интересно, как одинокий наездник пытается успокоить очень буйного серого коня. Лошадь в ужасе смотрела на трактор. Ее вздыбленная грива и землисто-серая шкура были странно знакомы.Такси замедлило ход.Макс напрягся.Тэш, вне себя от радости, смотрела на наездника и удивлялась.– Мой ночной кошмар в сияющих доспехах, – прошептала она.Хуго был удивлен и обрадован, когда, пытаясь успокоить норовистую серую лошадь, которая скинула Пенни Монкриф в субботу, он столкнулся с Тэш: она выскочила из проезжающего мимо такси и побежала к нему.– Пожалуйста, пожалуйста, можно я прокачусь? – выдохнула она, остановившись в облаке пыли рядом с лошадью.Хуго заметил расстроенное лицо Тэш. Затем он посмотрел через плечо и заметил Макса, который бежал к ним, и сразу же понял, что происходит.– Забирайся. – Хуго почувствовал, что его сердце готово вырваться наружу. – И ради всего святого, крепко держись.Без промедления, он протянул загорелую руку и посадил девушку сзади себя в седло, сдвинувшись почти на луку, чтобы освободить для нее место.Тэш взобралась в седло, ее юбка собралась вокруг талии и выставила на обозрение красные кружевные трусики, которые Макс подарил ей на Рождество.– Ах ты, сука! – взвыл Макс, останавливаясь в нескольких метрах от них, понимая, что ему не удастся ее остановить. – И ты еще говорила мне, что никогда их не надеваешь!Тэш не могла смотреть на Макса, она закрыла глаза, обвила руками Хуго и уткнулась лицом в его спину.Затем, к изумлению проезжающих автомобилистов, Хуго пришпорил серую лошадь, и они унеслись прочь.В восьмистах метрах от них, выбравшись на шоссе, Найл обливался потом, весь израненный и едва живой.Он дико посмотрел на дорожный знак с другой стороны и смахнул пот с глаз. Затем прочитал, каково расстояние до Турса, и чуть не заплакал.Найл пытался поймать попутку, но, видя его потрепанную, безумную фигуру, покрытую грязью, никто не хотел останавливаться.– О боже, помоги мне! – взмолился он и снова побежал.Затем резко остановился. С жутким скрипом и со скоростью восьмидесятилетнего монаха на прогулке к нему приближалась длинная худая старуха на велосипеде. Ее голова была обмотана черным платком, она широко улыбалась, сильно накренившись влево под тяжестью огромного пакета с французским хлебом. Когда она подняла руку для дружественного приветствия, велосипед опасно пошатнулся и со стоном остановился.– Са va? Как дела? (фр.)

– беззубо поприветствовала старуха.– Ужасно. – Найл покачал головой. – Просто отвратительно са va…Он чуть не плакал. Не поняв ни слова, женщина широко улыбнулась и кивнула. Он решила, что перед ней бродяга, и предложила ему хлеба.Рассматривая ее расшатанный велосипед, Найл покачал головой. Если бы только у него были деньги, подумал он безнадежно. И тут он вспомнил про свои часы.Найл расстегнул их дрожащими пальцами и попытался обменять на велосипед, но старая женщина все еще думала, что ему нужен хлеб, и качала головой.– C'est libre, monsieur Это бесплатно, месье (фр.).

.– Non… votre bicyclette, madam! Нет… ваш велосипед, мадам (фр.).

– молил Найл, размахивая часами. – Это «Ролекс», они очень дорогие. Пожалуйста, поймите! Велосипед.– О, – женщина кивнула и с неодобрением покачала головой.– О боже!Найл бросил часы и в отчаянии закрыл лицо руками. Затем он почувствовал, что на него что-то навалилось. На секунду Найл решил, что это старуха упала. Но это был велосипед. В багажнике лежали его часы.Найл обернулся и увидел, как старая женщина плетется прочь, все еще сжимая свой хлеб. Она улыбнулась ему через плечо и помахала своей скрюченной рукой.– Merci, madame Спасибо, мадам (фр.).

.Голос Найла был хриплым. Он яростно начал крутить педали.
Тэш и Хуго наконец-то остановились у белой стены усадьбы на окраине имения. Конь был в великолепной форме и почти не задыхался; он нервно дрожал, все еще сжимая удила. Его шея только начала темнеть от пота.Тэш, однако, пришлось отклеивать себя от потной спины Хуго. Когда она соскользнула на землю, ее колени почти подогнулись. Она перевела дыхание и прислонилась к дереву, чтобы не упасть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170