– …Он никогда не дает мне свободно дышать, он абсолютно все делает за меня. – Лисетт примерила бриллиантовые серьги, которые Тэш положила на туалетный столик, чтобы вернуть матери. – Я иду брить подмышки, и он уже там. Я иду звонить матери. – Она посмотрела на себя в зеркало и с улыбкой погладила свою шею, а затем, вспомнив, что раньше говорила, что ее мать умерла, быстро продолжила: – Она… э… говорит, что они с Найлом уже мило поболтали и… ах, какие сережки!.. и что уже слышала от него все новости. Если я прошу мужа отстать, он начинает дуться, почти не разговаривает и тенью бродит по дому, досаждая мне своей заботой: таится под дверьми с тряпкой для пыли и оставляет приготовленную еду, накрыв ее салфеткой.Тэш рассеянно упаковала комнатное растение в горшке, засунув его листья между туфлями, чтобы не сломать.– Ты же понимаешь, как это невыносимо – быть замужем за человеком, который так одержим тобой? – Лисетт умоляюще посмотрела на Тэш. – Я думаю, что больше не смогу выносить такого рабского почитания. Это просто ужасно. А серьги просто прелесть. Можно их взять поносить?Тэш уставилась на собеседницу в изумлении. Лисетт легко рассмеялась.– О, я знаю, тебе это кажется совершенным раем. – Ударение было слишком явным. – Такая звезда, и вдруг живет под одной крышей с тобой. Но, если честно, дорогая, ты просто не представляешь, каково это – жить с человеком, постоянно целующим землю, по которой ты ходишь.Ночник упал на пол. Тэш поморщилась. Да сколько можно терпеть эту нахалку?– Но я уверена… – медленно ответила она, вытаскивая из рюкзака банку с луком наполовину пустую, но для ее целей вполне хватит, – …что первой землю целовать пришлось тебе.– Что? – Лисетт была настолько сбита с толку, что не заметила, как Тэш открыла банку.– Мне кажется, – объяснила Тэш, улыбаясь Лисетт, – что Найлу тебя не перещеголять. Ты так сильно любишь себя, что сама готова целовать землю, по которой ходишь.Перевернув банку, она наблюдала с неземным наслаждением, как красивые волосы Лисетт намокли от уксуса, затем маленькие пахнущие комочки лука начали падать с ее головы и плеч.Лисетт взвизгнула от ужаса.– Это, – Тэш аккуратно снова закрутила банку и положила ее в рюкзак, как сувенир, – за Найла, потому что оказался слишком труслив, глуп и добр, чтобы сделать это самому. Может, позднее он и придет, чтобы снять с тебя лук, но, по крайней мере, поймет, насколько ты прокисла.Лисетт подпрыгнула и, выплевывая уксус изо рта и разбрасывая по сторонам так много лука, как будто она была торговкой овощами, выдернула из ушей серьги и сорвала с себя промокшую блузку. Кинула все это в ноги Тэш и молча кинулась к двери. У двери она повернулась, на ее лице было выражение неприкрытой злобы.– Найл говорил мне, что ты маленькая психопатка, – прорычала Лисетт. – Теперь я понимаю, что он имел в виду.После того как соперница ушла, Тэш упала на кровать и в отчаянии стала жевать простыню. В комнате сильно пахло маринованным луком. Ее потихоньку начинала мучить совесть.– Ни за что не отгадаешь, что я узнал, – раздался восторженный голос, и Макс с шумом ввалился в комнату.Тэш что-то невразумительно пробурчала.– Фу, не могу сказать, что мне нравятся подобные ароматы, дорогая. – Он сел-на кровать. – Последние новости.Отец только что говорил по телефону с американцами о фильме, который он спонсирует. Оказывается, они планируют пригласить на главную роль О'Шогнесси и хотят, чтобы он на этой неделе прилетел на пробы. А сейчас – самое смешное. Бен считает, что Найл влюбился в эту штучку, Аманду. А ту покорил собаковод, как я предполагаю. Спрашивал твою мать, но она ответила уклончиво: мол, по ее мнению, Найл влюбился, но не в Аманду. Полли считает, что в нее. Слушай, просто настоящий роман. Делаю ставку один к десяти на твою сестру.Тэш подняла голову, шмыгнула носом и с философским видом кивнула.– А какие ставки на меня? – спросила она со слезами и дрожью в голосе.Макс взвизгнул от смеха, он был в восторге от остроумия Тэш.– Ты, моя любовь, снята с соревнования. – Он поцеловал Тэш в голову. – С этого момента ты отправлена в конюшню на постой.Чувствуя слабость, девушка отодвинулась от Макса и съела в качестве утешения кусочек маринованного лука.Бедный Найл, его личная жизнь открыта для всеобщего обозрения. Это надо же догадаться – делать ставки, как на скачках.Как жаль, что она опоздала: ворота открылись, и скачки начались прежде, чем Тэш успела поставить.– Правда, что Найл уехал?Макс пристально посмотрел на нее.– Несколько часов назад, – медленно ответил он. – Сейчас уже, наверное, пересек границу.Тэш закрыла глаза и приложила все усилия, чтобы не закричать.– Знаешь, – Макс прикоснулсяк ее волосам, – если мы снова разойдемся, я этого не вынесу. Мне даже кажется, – плоско пошутил он, – что я люблю тебя больше, чем регби.И наклонился, чтобы поцеловать невесту. Глава шестьдесят третья До отъезда оставалось полчаса. Тэш уныло плелась по тропинке загона, она только что попрощалась со Снобом, который ничего не понимал и радостно жевал высохшие цветы на ее разваливающейся соломенной шляпе.В честь отъезда Тэш сегодня щеголяла в длинной струящейся юбке и батистовой вышитой блузке. Она чувствовала себя в этом наряде непривычно и мечтательно. Больше всего ее удивило, что Макс, Бен, Паскаль и даже Майкл – все сказали, как замечательно она сегодня выглядит. Ей же самой наряд казался похоронным саваном.– Тэш, дорогая! – послышался низкий, сексуальный голос. – Позволь заметить, что ты сегодня выглядишь совершенно восхитительно.– Спасибо, Люсьен.Она повернулась и подставила щеку отцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170