– Бог ты мой! – Джуно чуть не упала со стула. – Нет, ты не говорил. Так этот Фрэнк и есть Фрэнкел?
– Он самый.
– Однако!
Джуно посмотрела на Фрэнка, который заказывал выпивку и одновременно громко говорил по мобильному телефону, прищелкивал пальцами и был преисполнен сознания собственной важности. В нем бурлило столько энергии, что хватило бы для обеспечения топливом небольшого городка. Гарри Фрэнкел был одним из самых опытных и преуспевающих промоутеров клубного шоу-бизнеса: он организовывал развлекательные программы для пабов, частных клубов, малых сцен по всему Лондону. Он был известен своей неприязнью к женщинам-комикам, неграм-комикам, геям-комикам, персонажным комикам – Джуно подозревала, что он ненавидит комиков вообще. Джуно с презрением относилась к его славе и ко всему, что он делал, но спору нет – он был одной из самых влиятельных фигур, диктующих законы на нижних этажах шоу-бизнеса.
– Мне потребовалось все мое красноречие, чтобы он согласился включить тебя в сегодняшнюю программу, – рассказывал Боб. – Тем более, что он никогда не видел тебя в деле. Зато он много слышал о твоем бешеном успехе в прошлый раз. Он заявил, что это его давнишнее убеждение: сочетание комической репризы и стриптиза является оптимальным для современного кабаре. Поэтому в знак особого расположения он выпустит тебя. Знаешь кого-нибудь из этой компании? – и Боб кивнул в сторону сидевших за отдельным столиком участников программы.
– Да, всех. Привет, мальчики.
– Привет, Джуно, детка, – я слышал, ты сегодня показываешь стриптиз? – обратился к ней Гари Блумфилд, который вне сцены вызывал гораздо больше смеха и симпатии, чем на сцене. Джуно надеялась, что Гари, обладавший свойством усыплять публику, не будет выступать сегодня первым номером.
– Привет, Гари. Да вот, снова буду обнажаться перед вами. Хорошо, что эта шутка еще не очень поистерлась, правда? – беззаботно ответила Джуно.
– Да, да, – Гари уставился на ее грудь, детально обтянутую лайкрой. Джуно нервничала, и от возбуждения соски торчали, как вишенки на торте.
– А народ-то собирается, мальчики – и девочка! – радостно объявил Фрэнк, подходя с подносом, уставленным бутылками и бокалами. – Внизу очередь за билетами, и даже эта лысая сучка их не отпугивает – это я про твою подружку, Ферджи, голубчик.
– Слушай, ты, кретин. Во-первых, Милли не сучка. Во-вторых, очередь, наверное, стоит в уборную – она как раз рядом, – пробурчал Ферджи Уолт, шотландец и панк, чей анархический юмор если не все, то многие находили неприемлемым.
– Погоди, погоди, – Фрэнк улыбнулся, обнажив зубы, большие и желтые, как у ламы. – Еще полчаса, и здесь все будет переполнено.
– А я уже переполнен, – вставил Пит Дженкинс, симпатичный преподаватель английского языка и литературы, склонный себя недооценивать. Его нервозная манера и деликатный юмор были слишком изысканны для пьяной, улюлюкающей публики, и, несмотря на остроумные наблюдения и удивительное чувство абсурдного, он часто терпел провалы. – Пойду пописаю.
Отлично, думала Джуно, снимая стакан с горлышка бутылки, которую Фрэнк поставил перед ней. Я попала в компанию комиков-женофобов, никого из которых не нахожу смешным, если не считать Боба, во главе с промоутером, который мог бы завалить меня работой выше крыши, так что я ушла бы из редакции, при условии, конечно, если стану первой женщиной, которую он сочтет занимательной на сцене. Отставив стакан в сторону, она сделала огромный глоток прямо из бутылки и чуть не подавилась.
– Взял для тебя фруктовое, – Фрэнк похлопал ее по колену, садясь на стул рядом. – Терпеть не могу, когда девушки пьют пиво. Итак, не знаю, предупредил ли тебя Боб, но я категорически против всей этой похабщины. Я не хочу, чтобы ты говорила о сексе, о критических днях, о женских проблемах, а вот шутки по поводу липшего веса будут очень кстати. Короче, оставь всю грязную работу мужчинам. Между прочим, у тебя на колготках дырка. Надеюсь, ты взяла запасную пару – переоденься, пока есть время. – У него зазвонил мобильный телефон. – Погоди минутку.
– В каком порядке выходим? – Джуно увидела в руках у Боба листок с пометками.
– А какой ты бы хотела выйти? – Боб улыбнулся и достал ручку.
– Предпоследней, – Джуно воспрянула духом.
– Черт, а я-то надеялся, ты скажешь – первой, – он спрятал ручку за ухо. – Потому что ты должна выйти именно первой.
Она хотела заехать ему по башке бутылкой, но передумала, потому что слишком сильно нуждалась в ее содержимом. Выходить первым номером программы – хуже этого ничего не придумаешь, потому что нужно одновременно и разогреть публику, и проверить ее на реакцию, и принять на себя первые удары, как мальчик, точнее, девочка для битья. Джуно давно заметила, что в программе, составленной из исполнителей-мужчин, эту роль, требующую героизма и мужества, обычно предоставляют единственной женщине, если таковая имеется.
Гари и Ферджи язвили по поводу ревю, которое состоялось в понедельник вечером в «Финнеганс Вэйк». Это была сцена, на которой многие известные комики проверяли свой новый материал на второсортной публике, чтобы выяснить – работает или нет, внести коррективы и потом уж выйти на публику избранную.
Джуно терпеть не могла этих разговоров. Именно по этой причине она совершенно сознательно опаздывала, стараясь прийти за несколько минут до начала программы. Прокуренная, нервозная, ожесточенно-раздраженная атмосфера гримерки или того, что ее заменяло, всегда выбивала ее из колеи. Сплетни, ядовитые шуточки, ребячливое подтрунивание друг над другом для многих являлись необходимым компонентом разогрева перед выступлением, но Джуно не желала принимать в этом участие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152