– Не сомневаюсь, тираж ваших журналов резко возрастет.
– Ха, ха! – шеф игриво улыбнулся. – Вы очень остроумны. Так я хотел бы знать, согласны вы использовать вашу светлую головку в сфере продаж? Зарплата там, конечно, несколько пониже, но, думаю, вы с вашим талантом быстро компенсируете эту потерю за счет комиссионных. Джуно, поставьте вешалку, будьте хорошей девочкой! Джуно!
Ума выглянула из-за своего монитора, так как в противоположном конце офиса раздались отчаянные крики и звон разбитого стекла. Персонал «Иммедиа» в полном молчании смотрел, как Джуно шагает к лифту.
– Джуно, детка, что ты натворила? – Ума преградила ей путь.
– Хотела попасть в стеклянный потолок, но промазала. Ухожу на сцену. Давно пора было это сделать.
Ума посмотрела на ее возбужденное лицо, горящие глаза и розовые щеки. Джуно не походила на человека, который огорчен потерей работы.
– О, детка, я всегда верила в тебя. Я знала, что ты добьешься успеха, – Ума крепко обняла ее. – Ты напрасно теряла время в этом болоте. Но я буду скучать по тебе. Забегай иногда, похрустим печеньем.
Известие о драматическом увольнении Джуно уже достигло Мела к тому моменту, когда Джуно выходила из лифта. Он смотрел на нее влюбленными глазами:
– Терпеть не могу этого придурка. Надо было зафутболить вешалку повыше. Не забывай нас. – Его губы дрожали, когда он глядел ей вслед.
Ее щиколотка отекла и посинела, но она не замечала боли, спускаясь по ступеням метро. Не думала она и о том, что осталась без работы и без средств к существованию. Все ее мысли занимал Джей. Где бы он сейчас ни был, какое-то чувство подсказывало ей, что не в Тотнесе. И на сердце чуть-чуть полегчало.
Когда она вернулась домой, автоответчик был полон: друзья благодарили за субботний ланч, мама хотела удостовериться, что она в порядке, сотрудники «Иммедиа» поздравляли с освобождением из-под ига. Джуно быстро пробежала сообщения в надежде, что среди них окажется сообщение от Джея.
Но он не звонил. Если бы она знала номер его мобильного телефона… В свое время не удосужилась спросить.
Она еще раз позвонила Лидии на мобильный, но он был выключен. Наверное, Лидия сделала это специально, полагая, что Джуно встала на тропу войны. Господи, да она готова простить Лидии что угодно, лишь бы только Джей был не с ней.
Джуно еще раз перечитала записку Джея. «Она просит меня приехать к ней». Кто? Лидия? Если не Лидия, то кто? Или все-таки Лидия? О, господи. С ума бы не сойти.
Вечером позвонил Финлэй из клиники:
– Что слышно, золотко?
Джуно рассказала ему об инциденте в «Иммедиа», о том, что Лидия уехала в Тотнес на семинар по импотенции.
– Где это – Тотнес?
– В Девоншире, по-моему. В клинике очень рассердились, что ты удрал в субботу?
– Нет, напротив. Они рассматривают мое бегство как позитивный феномен, связанный с моим личностным ростом. Это, так сказать, символическая манифестация моего стремления освободиться от старых моделей поведения или что-то вроде. Они так поражены резким скачком кривой моего личностного роста, что даже переводят меня на облегченный режим: десять часов душеспасительной болтовни в неделю плюс вонючий чай. Завтра они меня отпускают. Калам приедет за мной.
– Что ты собираешься предпринять с Лидией?
– А что я могу предпринять, пока они не вернутся в Лондон? – вздохнул Финлэй. – Не можем же мы брать штурмом Тотнес, словно разгневанные родители, правда, солнышко?
– Так ты считаешь, что Джей с ней? – воздушный шарик надежды лопнул.
– А ты так не считаешь? Представь себе. Машина. Окно открыто. Ветерок раздувает ее чудные волосы. Она обращает огромные голубые глаза к Джею и, приоткрыв дивные губы, спрашивает, бывал ли он когда-нибудь в Тотнесе. Неужели ты думаешь, что хоть один нормальный гетеросексуальный мужчина устоит?
– Как ты можешь так беззаботно говорить об этом?
Помолчав, он вздохнул и ответил далеко не беззаботным голосом:
– До среды, пока Лидия не вернется, мы все равно бессильны. Зачем же терзать себя понапрасну?
Черная среда. Где будет Джей находиться в среду вечером, она точно знает. Беда в том, что сама она там находиться не сможет. Павильон «Лондонцев» охраняется, как тюрьма для особо опасных преступников.
– Не знаю, доживу ли я до среды, – простонала она.
Финлэй стал охотно давать ей советы, которые вызвали у нее лишь раздражение.
– Займи чем-нибудь свою голову. Не сиди без дела. Найди какое-нибудь занятие, попытайся сочинить новый номер.
– Спасибо, мамочка. Слушаюсь, мамочка, – Джуно подумала, что он пересидел в своей клинике и хватил лишку психотерапевтических сеансов.
Она рассказала Финлэю о просмотрах, которые должны состояться в «Ха-Ха». Проект Пирса не вызывал у нее больше никакого энтузиазма. Но Финлэй стал ее уговаривать:
– Оторви свою задницу от дивана и иди. Тебе нечего терять. Если ты им не понравишься или они тебе – уйдешь, и все. Если пройдешь отбор, получишь возможность выступить в «Ха-Ха». Это же тебя ни к чему не обязывает. Не захочешь – не пойдешь в труппу этого мерзавца. Зато отвлечешься от дурных мыслей. После просмотра приходи ко мне в «Неро» – я буду там весь день.
– Понятно, как собираешься занять свою голову ты.
– Моя голова полна Лидией, – спокойно ответил он. – Просто я терпелив, и пока мне особо нечего терять.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты уже отведала желанного плода, а я пока только мечтаю о нем.
Простившись с Финлэем, Джуно пошла в комнату Джея и несколько часов пролежала на его кровати, уставившись в потолок. Она представляла себе, как он лежит в постели с Лидией, в Тотнесе, и рассказывает ей о своих бедах, о своем ужасном детстве, о матерях – одной и другой, о работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152