Мужчины, кроме Джея, избавились от рубашек, а Хорс снял даже кожаные брюки и остался в трусах, в разрезе которых мелькало его мужское достоинство. Одетта все время роняла то вилку, то салфетку и подолгу искала их под столом почему-то рядом с Хорсом.
– Джуно, расслабься, наконец, и скинь к черту платье, – крикнул Эйван.
Джуно вспомнила, что она без трусиков, и решила этого не делать.
– Джуно совершенно права, – Лулу поплотнее закуталась в черное пальто. – Меланома – это вам не шутки, господа.
– Ну, как вы с Джеем, поладили между собой? – зашептала Триона, обращаясь к Джуно.
Джуно прекрасно знала, как заставить Триону переменить тему.
– А ты смотрела «Лондонцев» на этой неделе? Я пропустила пару эпизодов в последней серии.
Слава богу, Триона не пропустила ни одного эпизода за последние двадцать лет и могла говорить о «Лондонцах» часами. Через несколько минут Джуно, Триона и Одетта обсуждали личную жизнь Сандры Фуллер во всех подробностях.
Когда тема была исчерпана, Триона плюхнула себе в тарелку увесистый кусок пирога.
– Нет, ты не представляешь, что за придурки бывают на свете. Я про того автостопщика, которого мы встретили по дороге сюда, – вспоминала она. – У него в руках была табличка с надписью «Белая лошадь». Он бросился нам под колеса. Когда мы затормозили, он размахивал руками, смеялся и говорил, что сбежал, что должен попасть на ланч к большой белой лошади. Полная клиника. Понимаешь, откуда он сбежал, да?
– Как он выглядел? – простонала Джуно, заранее зная ответ.
– Высокий, белокурый. Какой-то взъерошенно-прекрасный, я бы сказала. Кричал, что человечество погибает от равнодушия и эгоизма. Естественно, я не рискнула посадить его в машину. И Барфлику он немножко не понравился.
Джуно подумала, что в таком случае Финлэю повезло: у Барфлика была неискоренимая привычка того, кто ему «немножко не нравился», отправлять в нокаут, а потом уже разбираться в нюансах.
Не отрывая глаз от груди Одетты, Барфлик положил себе кусок миндального торта, залил кетчупом и съел при помощи ножа и вилки. Джуно показалось, что на сарафанчике Одетты расстегнута пара лишних пуговок. Неужели она заигрывает с ним?
Никто, кроме Джуно, не обращал внимания на Джея, который бродил по саду и фотографировал всех подряд. Он заставил Эффи встать на задние лапы и щелкнул ее крупным планом. Джуно подумала: вот, он уже собак фотографирует, а на нее не истратил ни единого кадра.
– Грандиозно, – сказала Триона, вернувшись из туалета и снова принимаясь за еду. Несмотря на хрупкость, она ела, как боксер тяжелого веса. Джуно всегда ей завидовала. – Кстати, а черепаха что делает на кухне? – поинтересовалась Триона.
– Джей привез ее. Он думал, что она заболела. Вот почему он, собственно, здесь и оказался.
– Я же ему сказала, что она не больна, а откладывает яйца, когда он позвонил мне.
– Он звонил тебе насчет Убо?
– Ну да. Вчера днем. Он не мог связаться с тобой, и тогда позвонил мне. Я сказала ему, что для волнения нет причины, что я еду к тебе в субботу на ланч и все расскажу. Он как будто упокоился, мы потом еще поболтали.
– Тогда почему же он привез ее? – Джуно посмотрела на Джея, который на этот раз фотографировал старую яблоню. Отлично, даже деревья кажутся ему более фотогеничными, чем она.
– Думаю, потому же, почему он подстригся, – ответила Триона.
Джуно ужасно хотелось уточнить, что Триона имеет в виду, но та встала из-за стола, потому что затевались танцы и ее позвали.
– Пойдем потанцуем?
– Не могу, у меня нога.
Джей бесшумно двигался среди танцующих, наклонялся, настраивал свет, щелкал, но его, как невидимку, никто не замечал. Джуно впервые осознала степень его мастерства. Ей стало ясно, как ему удавалось фотографировать самых разных людей, будь то снайпер, поджидавший свою жертву, или кинозвезда, отправившаяся за покупками без парика, а они об этом даже не догадывались.
Танец закончился, и все стали уговаривать Джуно сыграть на аккордеоне.
Она пошла в дом, нашла подходящий инструмент в отцовской коллекции и возле кухни встретила Джея, который относил грязную посуду. «Веди себя нормально, – напомнила она себе, – ты ведь взрослая, зрелая, доброжелательная личность».
– Брось это, не возись. Я сама потом уберу, – сказала она.
– Прости, – сказал Джей.
– За что?
– Можно один вопрос? Это был Джон? В прошлую пятницу?
Надежда зашевелилась в сердце у Джуно. Он интересуется Джоном. Значит, есть шанс – пусть малюсенький, – что он ревнует. Опасный момент. Надо вести себя разумно. По-дружески. Но дать ему понять, что Джон больше не является частью ее жизни.
– Мы встретились в баре, – она хотела добавить: «Я пришла только потому, что думала – это ты меня пригласил», но не стала. – Немного выпили, поговорили и разошлись. Такое бывает сплошь и рядом между людьми.
– Мне не надо было рассказывать тебе всю эту чепуху прошлой ночью.
– Тогда почему же ты рассказал?
– Я подумал, может быть… Впрочем, нет… Из-за окна раздавались призывные крики:
«Джуууно!» Джуно не обращала внимания.
– Джуно, – наконец он нашел слова. – Ты такая щедрая. Ты никому не можешь сказать «нет». Ты готова с людьми делиться всем: деньгами, временем, сердцем, сигаретами. Ты вправе ждать того же от людей.
Крики усилились.
– Слышишь, как они тебя зовут – они тебя любят. Ты нужна им. Посмотри на своих родителей – вы так привязаны друг к другу. У меня никогда не было ничего подобного. Я даже такси ни разу в жизни ни с кем не разделил. Ты открыта и бесстрашна, а я осмотрителен, как черт.
Джуно переваривала новую информацию.
– Так почему же ты рассказал мне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152