– Или, лучше сказать, этого не делать?
Грег поднял глаза к потолку и невесело рассмеялся.
– Поверь, детка, меньше всего на свете мне хотелось бы сейчас уйти, но так будет лучше. – Он усадил ее на кушетке, встал и поднял пальто.
Джил не верила своим ушам.
– Ты… ты собираешься вот так вот, просто уйти? – недоверчиво проговорила она, не скрывая своего разочарования. – Ты ведь шутишь, правда?
Он покачал головой, и на лице его появилась бледная улыбка.
– Джил, я бы много отдал за то, чтобы это было только шуткой, но наше время действительно еще не пришло. – С этими словами он наклонился, поцеловал ее в лоб и, выпрямившись, направился к двери. – С днем рождения, дорогая, – проговорил он, затворяя дверь.
Джил потянулась за сигаретами и зажигалкой, которые лежали на журнальном столике. Опершись о подлокотник кушетки, она затянулась, медленно пуская дым в легкие и также медленно выпуская его оттуда. Отлично, это именно то, что нужно, чтобы остудить ее разгоряченное тело, хотя и жалкое подобие того, в чем она сейчас на самом деле нуждалась. Потом Джил встала и отправилась в спальню, не убрав пустую бутылку и грязные бокалы, чего она никогда не позволяла себе прежде. Сбросив одежду прямо на пол, она, не тратя время на надевание ночной рубашки, нырнула в постель.
Громкий вой пылесоса прорезал ее мозги как острый нож. Она вскочила на постели, прижимая конец одеяла к подбородку.
– О, миссис Хэзевей, пожалуйста, – простонала она, – только не сейчас.
Домработница уже стояла на пороге ее спальни.
– Проснулись, значит. – Она с неодобрением оглядела разбросанную по полу одежду.
Джил закрыла руками глаза, пытаясь отогнать огненные точки, плясавшие у нее перед носом.
– А сколько сейчас времени?
– Два часа дня. Даже для вас поздновато. – Миссис Хэзевей бросила взгляд в сторону ванной, очевидно, ожидая, что оттуда покажется мужчина. – Я должна здесь убрать, – проговорила она, поджав губы. Похоже, она не испытывала никакого сочувствия к людям, у которых сильное похмелье.
– Хорошо. – Голова у Джил просто раскалывалась.
– Я скоро уйду, – напомнила миссис Хэзевей.
– Да-да. – Джил гадала, на сколько кусков развалилась уже ее голова и как далеко успели эти куски откатиться друг от друга по постели.
– Тогда я пойду закончу гостиную, – решила миссис Хэзевей и вышла вон, захлопнув за собою дверь.
– О-о! – простонала Джил, почувствовав, что хлопни дверь хоть капельку громче, и у нее бы обязательно лопнули барабанные перепонки.
Она выбралась из кровати и, пошатываясь, побрела в ванную.
Стоя под живительными потоками горячей воды, Джил медленно приходила в себя. И в голове у нее один за другим стали возникать разнообразные вопросы.
Правда ли, что они целовались с Грегом прошлой ночью? Правда ли, что еще немного, и они занялись бы с ним любовью? Была ли она действительно возбуждена больше, чем за все последнее время? И наконец: правда ли, что Грег, возбужденный не меньше нее, оставил ее спать в одиночестве? Джил буквально застонала от обилия всех этих «вопросов», свалившихся на ее больную голову. Она не знала, радоваться или огорчаться тому, что Грег оставил ее в последний момент.
Джил не стала краситься, а ограничилась тем, что нанесла на лицо только тонкий слой крема. Высушив волосы, она надела ярко-бирюзовый спортивный костюм с ядовито-желтой полосой посередине, надеясь, что эти яркие цвета ее взбодрят. Однако они не смогли оттенить бледности ее лица, поэтому Джил решила надеть очки с тонированными стеклами.
– Ну и начало рабочего дня у некоторых, – проворчала миссис Хэзевей, волоча пылесос в спальню.
Когда Джил спустилась в кабинет, Грег уже сидел там и делал вид, что погружен в работу. Рядом с ним на столе стояли пузырек с аспирином и пакет апельсинового сока. Сначала он попытался работать за компьютером, но мелкие буквы на экране только усиливали его головную боль, и теперь он сидел за письменным столом и записывал идеи по поводу новой книги от руки.
– Это все ты виноват, – проворчала Джил у него над ухом.
Грег с большой осторожностью повернул голову, не сомневаясь, что иначе она рассыплется на миллион кусочков.
– Ты слишком громко говоришь. – Он закрыл глаза. – Обязательно было надевать такую пестрятину? Так ведь можно и ослепить кого-нибудь, – проворчал Грег, отворачиваясь.
– Мне показалось, что в такой одежде у меня будет более живой вид, чем в черном. – Она взяла стакан апельсинового сока, стоявший около Грега, и залпом осушила его, пытаясь избавиться от сильнейшей сухости в горле.
– Зачем ты надела очки, у тебя же нормальное зрение?
– Для солидности, – ответствовала Джил немедленно. – Все серьезные писатели носят очки.
– Тоже мне, серьезная писательница, – огрызнулся Грег. – Просто классик!
Усмехнувшись, Джил налила себе еще сока и снова выпила его залпом.
– Возьми себе отдельный стакан.
Грег буквально вырвал стакан у нее из рук. Не то чтобы его оскорбил тот факт, что она стала пить оттуда же, откуда и он. Разумеется, они не раз пили из одного стакана. Но сейчас он хотел, чтобы не этот дурацкий стакан, а только он, Грег, мог бы коснуться ее губ. В голове его крутился один и тот же вопрос: было бы им сейчас лучше, если бы они поддались природному инстинкту и всю ночь прозанимались любовью? Хуже, чем сейчас, ему уж точно не могло бы быть! Может, он и был пьян, когда несколько часов назад ложился в постель, но от этого возбуждение в теле не было более слабым. Теперь бледнолицый объект его желаний сидел перед ним, и даже покрасневшие глаза, не совсем осмысленный взгляд и подрагивающие руки не делали Джил менее привлекательной в глазах Грега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52