Она оставляет свою машину на улице Пьера Леру и берет такси, чтобы вернуться домой. Ей ужасно стыдно за мерзкий запах, который исходит от нее, но она говорит себе, что едет в этом такси в первый и последний раз.
Шофер удивленно смотрит на нее в боковое зеркальце и открывает окно. Он думает: непохоже, чтобы она портила воздух, но, в конце концов, со всяким может случиться… Он усмехается про себя и невозмутимо высаживает клиентку перед домом 42-бис по улице Токвиль.
Когда Катрин входит в квартиру, Анриетта сидит на кухне вместе с Виржини, у которой заболел один из преподавателей. Они изумленно переглядываются, недоумевая, почему она вернулась так рано. Почти в тот же миг они видят, как Катрин пошатывается и начинает оседать на пол. Виржини бросается к матери, чтобы поддержать ее, а Анриетта тем временем смачивает полотенце. В одной руке Катрин по-прежнему сжимает пакет с раздавленными круассанами, а из другой у нее выскальзывает письмо, которое она получила утром. Сложенный листок бесшумно приземляется на натертый паркет прямо перед Анриеттой и Виржини, которые, стоя на коленях рядом с Катрин, пытаются привести ее в чувства.
Отпечатанный текст оказывается у них перед глазами. Но заметили ли они его? Они осторожно поднимают Катрин и ведут ее в комнату. Виржини подбирает листок и, не говоря ни слова, кладет его на пуфик возле туалетного столика. Анриетта задергивает шторы, а Виржини тем временем нежно поглаживает мать по щеке. Катрин лежит в кровати и тыльной стороной ладони вытирает слезы. Потом они молча выходят, осторожно прикрыв за собой дверь, и оставляют Катрин наедине со страхом и угрызениями совести в ее красивой полутемной комнате, затянутой полосатым атласом. Как только их шаги начинают удаляться, Катрин бросается в туалет. Ей наконец-то можно больше не сдерживаться, и это представляется ей единственным утешением среди пережитого ужаса. Она даже нарочно тянет время, потому что знает – у нее всего несколько часов на то, чтобы сделать выбор.
16
В ТАКСИ, которое везет ее в сторону площади Аббес, Катрин твердо решает, что сама, без чьей-либо помощи, уладит все с тем, кого про себя уже называет шантажистом. В ее сумочке лежат двадцать тысяч франков двухсотенными купюрами. Ее сбережения. Она понятия не имеет о том, сколько он запросит, и спрашивает себя, ради какой суммы человек может пойти на что, чтобы поломать жизнь другим людям. Она готова отдать и в сто раз больше, лишь бы остаться в семье Салернов и сохранить свою честь. Весь день ей мерещились брезгливые осуждающие лица Жана и свекрови. Они негодующе кричали на нее и грозили страшными карами. Она представляла себе заплаканную Виржини. Представляла, какая горечь и разочарование появятся в глазах Тома, когда он узнает, что мать завела любовника немногим старше его самого. Но особенно остро она сознавала, что ей придется расстаться с Оливье. Ее тело навсегда лишится нежных ласк обожаемого любовника… Катрин чувствовала себя еще более одинокой, чем когда-либо. Она говорила себе, что не перенесет такого удара. Вот почему сейчас она – почти спокойная – едет в такси, прижимая к груди сумочку. За последние месяцы в ее жизни произошло столько изменений, что ее уже ничем не удивишь.
«Отель де ля Пляс» находится на одной из тихих улочек Монмартра. Подойдя к конторке, Катрин ровным голосом спрашивает номер 22. Женщина лет тридцати указывает ей дорогу. «Вас уже ждут», – добавляет она с заговорщической улыбкой. «Что такое шлюха?» – снова думает Катрин, поднимаясь по лестнице. Ей не нужно было приходить сюда. А вдруг это ловушка? Что, если в комнате ее ждет Жан, готовый всадить в нее нож? Она представляет его обнаженным, со стоящим членом – он берет ее, как шлюху, а потом небрежно кладет ей между грудей плату: две купюры по пятьсот франков, сложенные вчетверо… Катрин останавливается на лестничной площадке второго этажа и смеется неудержимым истерическим смехом, в котором смешались стыд, страх и безумие.
Она поворачивает белую фарфоровую ручку номера 22 и входит в комнату. Руки ее неожиданно становятся влажными, и она чувствует, что у нее снова скрутило желудок Катрин ожидала увидеть перед собой мужчину, но в номере никого нет. Прижавшись спиной к двери, которую она только что закрыла, Катрин медленно обводит комнату глазами. Цветы на старых обоях то расходятся, то снова сливаются, напоминая таблицы в кабинете окулиста. Серый в белую крапинку линолеум местами вспучился, особенно возле окна с кружевными занавесками. Напротив дешевой кровати висит большое прямоугольное зеркало, в котором Катрин видит свое отражение. Она кажется себе очень маленькой, съежившейся от страха. В левом углу, за небольшой ширмой, Катрин различает умывальник и биде. Она снова представляет себя шлюхой, которая подмывается в ожидании следующего клиента. Плитка вокруг умывальника розового цвета. Ткань ширмы пестрит мелкими розово-голубыми цветочками, в тон покрывалу на кровати. В комнате чисто и спокойно. Катрин по-прежнему окаменело стоит. Бешеное сердцебиение наконец унимается. Она уже собирается сесть, но неожиданно замечает на кровати листок бумаги. К ее удивлению, шантажист требует вовсе не денег – он хочет, чтобы она разделась. Она совершенно сбита с толку. Ей страшно. Вдруг он зайдет? Кто он? Где он?
Катрин какое-то время ждет, сидя на кровати и плача от страха и унижения. Она не знает, ни что ей нужно делать, ни до какой степени она готова унизиться, чтобы спасти то, что еще можно спасти. Наконец, в семь часов она снимает туфли и, не прекращая плакать, принимается стягивать свитер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50