Тем не менее сомнения все больше мучили ее.Он сказал ей, что служил в полиции. А еще он говорил, что играет в теннис с Форрестером. Значит, все это было ложью. Роясь в памяти, она вспомнила, что он не сразу сказал ей, что прежде был полицейским. Он не признавался в этом до тех пор, пока они не сблизились. Вначале его это не волновало. Только потом он стал понимать, что предстанет перед ней в лучшем свете, если выдаст себя за бывшего полицейского. А может, он врал, чтобы понравиться ей? Он не имел права так делать! Гнев душил ее, и Маделин плотно сжала губы. Непонятно для чего, но Виктор обманывал ее. Это теперь совершенно очевидно. Он убедил ее в том, чего на самом деле никогда не было. Она ослабила бдительность, позволив своим чувствам превалировать над рассудком. Как она могла? Но откуда она знала, что доверять ему нельзя!Она подошла к дому со стороны веранды. Слава Господу, что она уехала из Лос-Анджелеса! Если она и вернется, то никогда не встретится с Виктором.Весь день обида и горечь раздирали ее. К вечеру следующего дня Маделин погрузилась в состояние тягостной депрессии и, сидя в кресле, думала о Викторе.Что означало находиться в тюрьме? Быть запертым за тяжелыми дверями? Любой человек будет чувствовать себя беспокойно в таких ужасных условиях. А Виктор с его свободолюбием и уж подавно должен чувствовать себя там невыносимо.– О, остановись! – приказала она себе. – Виктор не заслуживает твоего сострадания.Тетушка подняла голову от вязания.– Ты что-то сказала?– Ничего.Тетушка продолжала смотреть на нее.– Что-нибудь случилось, девочка? Ты какая-то дерганая весь вечер.– Я прекрасно себя чувствую, – поднимаясь из кресла, ответила Маделин и переключила телевизор. Но, не в силах усидеть, встала и пошла на веранду.Почему она вообще переживает за Виктора? Она ничем ему не обязана. Конечно, если не считать, что он использовал ее. Она закусила губу и положила локти на перила веранды. А правда ли, что он использовал ее? Он ведь не принуждал ее ни к чему, и проведенная вместе ночь подтверждала это. Несомненно, знай она, кто он на самом деле, с самого начала, она не позволила бы себе увлечься им.Резко оборвав себя, она поднялась. Разве об этом надо думать? Нельзя позволять себе смягчаться. Только жесткость поможет ей побороть эмоции, угрожающие переполнить ее сердце и душу.– Дорогая…Обернувшись, она увидела тетушку, остановившуюся рядом.– Ты переживаешь из-за Дэвида? – не дожидаясь ответа, тетушка села в кресло. – Ты такая беспокойная потому, что считаешь себя обязанной оставаться со мной, а в мыслях хочешь продолжить поиски Дэви?Маделин хотела было запротестовать, но тетушка жестом успокоила ее.– Я хочу, чтобы ты знала, что тебе нет нужды сидеть со мной. Я и сама справлюсь.– Может, ты и права, тетя, но я не уверена, что возвращение в Лос-Анджелес принесет мне что-то хорошее. В первый раз мне не очень повезло.Тетя пристально посмотрела на нее.– Не хочешь же ты сказать, что потеряла надежду разыскать Дэви?Вздыхая, Маделин опустилась на соседнее кресло.– Тетя Паула, дело в том, что речь идет не только о Дэви. Понимаешь, во время своего пребывания там я встретила человека, – осторожно начала она.– Ага! – в этом возгласе тетушки было понимание.Маделин сжала руки в кулачки и уставилась на пол.– Этот молодой человек… Ты разговаривала с ним с тех пор, как вернулась? – спросила тетушка.– Один раз.– И больше он не звонил?– Нет, – Маделин заколебалась, стоит ли обо всем рассказывать, а затем решила все выложить. – Он не звонит потому, что он в тюрьме.Тетя Паула вскинула голову и вопросительно посмотрела на племянницу.– Ты серьезно?Маделин горько рассмеялась:– Абсолютно. Тетя застыла.– Ты просто не должна больше иметь с ним никаких отношений! Ясно, что этот человек не для тебя. За решеткой! – с отвращением закончила она, как будто Виктор нанес именно ей персональное оскорбление. – Только этого нам не хватало!Маделин понимала, что должна испытывать то же самое. Но слова тети произвели совершенно обратный эффект – она ощутила потребность защитить Виктора. Вероятно, он сбился с пути истинного, но чутье подсказывало ей, что Виктор порядочный человек.– Он не такой уж плохой, как ты подумала, тетя, – постаралась она защитить его.– Он в тюрьме, да? – с ужасом проговорила тетя, подразумевая, что комментариев не требуется. – Дорогая, твоя мама перевернулась бы в гробу, узнай она, что ты связалась с уголовником.Эта фраза еще больше возмутила Маделин.– Но он никакой не уголовник! Тетя непреклонно поднялась.– Я иду в дом, – заявила она безапелляционно.Маделин осталась сидеть на веранде. Слова тети звенели в ушах. Пусть Виктор и лгал ей, но делал он это с единственной целью: он хотел понравиться ей и дать ей возможность принять его. Одна часть ее существа – женщины с юга, благовоспитанной и порядочной, может, и хотела оттолкнуть его, но вторая часть страдала, представляя, как он лежит на холодном полу, окруженный страшными людьми. Злость, овладевшая ею, стала уступать место состраданию.Разве не должна она хотя бы попытаться помочь ему? Надо ведь его как-то поддержать. Сердце у него чистое, не уставала повторять она. Кто-то же должен в него верить.А еще она пришла к выводу: правда заключалась в том, что она любила его, но не может помочь ему. Маделин решительно поднялась. Она полетит в Лос-Анджелес и на месте посмотрит, что можно сделать. На мгновение мысль о том, что надо попробовать решить все и по телефону, не встречаясь непосредственно с ним, пришла ей в голову, но она откинула ее.Приняв окончательное решение оказать ему содействие, Маделин ощутила чувства победы и нетерпения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52