Вы же должны это понять.
Сэм фыркнул и потер запястья. Они надевали на него наручники, с ужасом поняла Тери. Трудно придумать что-нибудь более унизительное для полицейского. Особенно для такого преданного своему делу полицейского, как Сэм Купер.
– Пойдем. – Он грубо взял ее за локоть и повел к двери. – Хватит с меня Стиллуотера. Я хочу вернуться домой.
Он молча вел машину к дому. Его спокойствие было маской, внутри у него все кипело. Когда они остановились перед бревенчатым домом, Тери собралась с духом:
– Я пока не хочу уезжать.
Он повернулся к ней, и блеск в его глазах не сулил ничего хорошего.
– Я хочу, чтобы ты успокоился. Мы же за этим сюда приехали, не так ли?
Он ударил кулаком по рулю:
– О да, и отдых получился лучше некуда, правда? Мне надо в Миннеаполис, помогать сержанту в расследовании, а не влезать в неприятности в Стиллуотере.
– Нет, ты не прав. Они в состоянии справиться сами. Ты не единственный полицейский в Миннеаполисе.
Он откинулся на спинку сиденья, затем долго смотрел в окно, за окном не было ничего интересного.
– Моя гордость наконец-то получила урок, не так ли? – произнес он.
Он медленно выбрался из машины и, не оборачиваясь, побрел куда-то в темноту, потому что уже сгустились сумерки.
Тери инстинктивно поняла, что какое-то время ему нужно побыть одному, разобраться в своих чувствах и мыслях, чтобы никто не наблюдал за ним, особенно она, которая видела его насквозь и прекрасно знала, о чем он думает. Он был слишком сейчас уязвим.
Она медленно выбралась из машины и пошла в дом, со вздохом посмотрев в том направлении, куда ушел Сэм, и гадая, скоро ли он вернется.
Она потерла свои воспаленные глаза и принялась искать дрова для камина и какую-нибудь зажигалку. В этой комнате они провели совсем мало времени, думала она, взглянув мимоходом на дверь спальни и на кровать, которую она успела заботливо заправить, тщательно расстелив поверх простыней старое самодельное одеяло.
Она нашла дрова в углу; рядом лежали газеты и спички. Тери вернулась к камину. Да, гореть будет хорошо.
Сэм почувствовал запах горящего дерева из каминной трубы еще до того, как поднялся на гребень холма. Это Тери зовет его назад таким способом. Быть с Тери – значит быть дома, внезапно понял он. И он поспешил назад, думая о ее теплых объятиях. По крайней мере, он надеялся на теплые объятия. Господи, он не заслуживает Тери, пока он так себя ведет!
Он не знал, сколько уже прошел и как давно он идет. Он потерял чувство времени. Его тело устало так же, как и его мозг. Его запястья горели там, где их натерли наручники, и каждый раз, когда он растирал их, чтобы смягчить боль, он снова вспоминал о неприятном инциденте и испытывал бешеную ярость.
Но у него было время проанализировать ситуацию, оценить ее с разных сторон. Понять, наконец, что испытывала Тери, когда он ее арестовал.
За все время их знакомства, когда сначала она воевала с ним, затем сдалась и покорилась ему, он так и не понял, через какой гнев, боль и унижение она прошла.
Сейчас с ним, полицейским, обращались как с подозреваемым.
Но может быть, и у него такая же манера? Он делил людей на хороших и плохих. Хорошими были, разумеется, полицейские, а потенциально плохими – все остальные люди. Беда заключалась в том, что недавно он выяснил, что преступниками оказались двое из тех, кто носит полицейскую форму. Те, кто убил Шеффа.
Это перевернуло всю его жизнь. Рухнуло все, во что он верил.
Он вошел в дверь дома. Тери, сидевшая возле камина, повернулась к нему. Огонь камина освещал ее волосы, и она выглядела очень красивой.
Сэм подошел к ней и взял ее за руки.
– С тобой все в порядке? – спросила она.
– Уже да.
Он молча повел ее в спальню, и там медленно ее раздел. Эта ночь не была похожа на предыдущую. На этот раз он был осторожен. Она была нужна ему. Он нуждался в ее тепле, ее нежности, ее поддержке. Она гладила его плечи, когда он раздевал се, а потом неторопливо раздела его сама.
Она близко придвинулась к нему, и они долго лежали на постели обнаженные, сжимая друг друга в объятиях. Потом он начал ласкать ее, и в ней проснулось желание. Он тоже неистово ее желал, и когда ее нежные пальцы гладили его тело, а руки прижимали его к себе, он вошел в нее с такой страстью, которую даже не пытался понять.
– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
– Это предложение или приказ?
– Извини. Ты знаешь, что я превращусь в бесполезную развалину, если ты скажешь «нет». Я весь в твоей власти, женщина.
– «Отчаянно храбрая малышка»? – В ее голосе слышалась нежная насмешка.
– Ага. Грустно, правда?
– Хватит, хватит. Давай немного пожалеем себя.
– Моя жизнь недавно дала трещину.
– Сэм, ты не мог предотвратить того, что случилось с Шеффом, или предусмотреть то, что произошло здесь, в Стиллуотере.
Сэм сел в кровати, сложив руки на коленях.
– Наверное, ты права.
– Я уверена, что права. – Тери тронула его за руку.
Он повернулся и склонился над ней, опираясь локтем о матрас на ее стороне кровати, обняв ее свободной рукой и нежно лаская ее сосок.
– Я много думал вчера вечером.
– От этого у тебя на лбу морщинка, которой не было вчера днем?
Он засмеялся, но Тери не услышала особой радости в этом смехе.
– Знаешь, я должен сказать, я никогда не задумывался, что ты пережила, пока сам не оказался за решеткой.
Тери нежно погладила его руку.
– Сейчас для меня все смешалось, – задумчиво произнес он.
– Я не согласна. Я думаю, что сейчас ты видишь все гораздо яснее, чем раньше.
Он заглянул ей в глаза, ища в них хоть тень упрека, но не увидел там ничего, кроме нежности.
– Так как насчет всех этих матримониальных дел, Сэм… Ты это серьезно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43