– А ты всегда ходишь на прогулки в паре с Бетти?
– Всегда.
– Значит, и сегодня пойдешь, вот увидишь! И уточек покормишь. Если не пойдешь, я… съем вот эту скатерть.
– Не съешь!
– Нет, съем! Спорим?
Когда Салли вернулась, из-под стола доносился смех. Скоро Долли отправилась в школу, держа в одной руке портфель, а в другой – руку неразлучной подружки Бетти. Брайан шел за ними на почтительном расстоянии: не хватало еще, чтобы его увидели в обществе двух сопливых девчонок. Худой и долговязый, в свои двенадцать лет он считал себя чуть ли не взрослым мужчиной.
– И как ты умудрилась уговорить ее вылезти? – спросила Салли, ставя на плиту чайник.
Флер рассказала все как было, не утаив и спор на скатерть, что не привело Салли в восторг.
– Еще чего удумали! Да это моя лучшая скатерть! – И тут же от души расхохоталась. Ее задорные голубые глаза утонули в лучиках морщин, дородная грудь заходила ходуном, затряслись даже кудряшки перманента.
Раздался телефонный звонок.
– Кому еще там приспичило? – Салли выбежала в холл и схватила трубку. Послушав, с раздражением ответила: – Счет за газету я оплачу! Только больше не суйте мне в дверь всякую дрянь. У меня двое малых детей, и я не хочу, чтоб им на глаза попалась ваша парография. Держите ее на почте под прилавком. Кому оно надо, пусть сам забирает. Ясно?! – И со всего маху брякнула трубку на рычаг.
Багровая от возмущения Салли вернулась в комнату, и Флер позволила себе ее поправить:
– Ты сказала «парография». Нужно говорить «порнография».
– Ишь ты! Говоришь, порно? Ну и словечко!
– Это значит «разврат» по-гречески, – объяснила Флер.
– Ну до чего же ты ученая!
– Что ты! – смутилась Флер. – Была бы ученая, не связалась бы с таким подлецом, как Генри Стоун…
Заметив, что та помрачнела, Салли сказала:
– Ты хорошая девушка, компанейская… Но ты здесь, поди, не ради моих красивых глаз? Тони подобрал тебя на дороге в проливной дождь. Полумертвую от холода… Насилу тебя выходили!
– Даже не знаю, Салли, как мне тебя отблагодарить!.. Теперь твоими заботами я здорова и подыщу себе жилье.
Окинув Флер испытующим взглядом, Салли покачала головой.
– Во-первых, тебе нет нужды сломя голову искать себе жильё. А во-вторых, тебе покамест рано жить одной.
– Почему?
– Сердцем чую, тебе нужно пожить еще чуток у меня… Я к тебе привязалась, ну прямо как к родной, вот и хочу подсобить, чем могу. Ну, что скажешь?
Флер не хотелось навлекать беду на гостеприимный дом Салли. Чем быстрее она переедет, тем лучше.
– А здесь можно снять дом? – спросила она.
– Нонче ко мне зайдет домовладелец. Если тебе нужен уютный домик на Пенни-стрит, навроде моего, мы его и спросим! – В ее глазах блеснула лукавая искорка.
– Сниму дом и устроюсь на работу. А в Дарлингтоне трудно найти работу?
– Смотря какую. – Она оглядела Флер критическим оком. – Тяжелая работа тебе ни к чему. Особливо теперь.
– Ты знаешь?! – Флер и удивилась, и обрадовалась.
Салли молча кивнула, но ее лицо сияло от удовольствия.
– А я-то думала, что ловко все скрываю!
– Я не сильно грамотная, но беременную женщину завсегда узнаю! Сказать, какой у тебя срок? Поди, месяца четыре…
– Начало пятого, – подтвердила Флер. – Откуда ты знаешь?
– По лицу сразу видать. Оно ровно светится… Да и на ухо я еще не туговата. Слыхала, как тебя, бедняжку, выворачивает наизнанку по утрам. Хоть ты и старалась прошмыгнуть мышкой, чтоб никто ничего не заметил. – Она постучала себя по кончику носа. – Запомни, у Салли Браун завидный нюх. Особливо на такие дела.
Раздался стук в дверь, и Салли пошла открывать.
– А у нас гость! Человек он занятой, но согласился уделить тебе пару минут.
В проеме двери показалась статная фигура Тони Стедмана.
– Вы прекрасно выглядите. Я рад, что вы поправились.
– Стараниями Салли! – с улыбкой ответила Флер и сразу спохватилась. – И вашими. – Не подбери он ее, она, может, так бы и умерла на дороге. – Вы получили мою записку? Хотела поблагодарить вас лично, но вы такой неуловимый…
– Занятой, – уточнил он. – Записку я получил. Впрочем, благодарить меня не за что. Так поступил бы каждый.
Флер встала. Только теперь она заметила, какая маленькая рядом с ним. Загорелый, в узких джинсах и белой рубашке с расстегнутым воротом, он казался еще выше и мужественнее.
– Все равно я никогда не смогу отблагодарить вас за все, что вы для меня сделали. Особенно за то, что привезли меня к Салли. Она просто чудо. Все может и все умеет.
– Теперь вы знаете, за что я ее люблю. Господь Бог никогда не создавал такой доброй души, как Салли Браун.
Салли, вспыхнув, убежала на кухню, приговаривая на ходу:
– Угощу вас чаем с фруктовым кексом…
– О чем вы хотели со мной поговорить? – спросил Тони, но тут вошла Салли и, поставив поднос на стол, заявила:
– Марш за стол! И чтоб съели все до крошки.
Тони сел за стол напротив Флер и, подмигнув, спросил:
– А вами она тоже руководит?
– В разумных пределах, – отшутилась она.
– Ну, выкладывай, что у тебя за дело! – сказала Салли.
– У меня… дело? Какое?! – опешила Флер.
– А разве нету? Сама морочила мне голову, будто ей нужно жилье, а теперь не знает, что за дело!
– Да, мне нужно жилье… Только при чем здесь господин Стедман? Я хотела поговорить с домовладельцем.
– Ну, так говори! – Салли отхлебнула чаю. – Вот он перед тобой. Тони Стедман – хозяин трех домов на нашей улице, и лучше и добрее домовладельца не сыщешь!
– Наша Салли непревзойденная сводня! – Тони хмыкнул. – Кто бы еще так смог? Домовладелец и съемщик сидят за столом, попивают чай с кексом, сделка на мази, причем ни тот, ни другой не имеют об этом ни малейшего понятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48