Но ужаснулась, узнав, что она погибла в страшном пожаре, – сказала она с сочувствием. – Такой великолепный дом, и ничего не осталось, кроме обгоревших руин. Скажи, это правда, что леди Хартли оставила твою мать без единого пенни? – Пожилая женщина была не в силах удержаться, чтобы не упомянуть о ходивших по городу слухах. – Вроде бы она отказалась даже встречаться или разговаривать со своей дочерью, после того как та сбежала из дому и вышла замуж за твоего будущего отца?
Внук леди Хартли пожал широкими плечами.
– Кто знает? Я сам никогда не видел свою бабушку, – быстро ответил он, возвращая собеседницу к теме о городских новшествах.
Как только любопытная дама была переориентирована на безопасный, ничему не угрожающий разговор о переменах в Шилдтоне, Айрис сразу почувствовала спад нервного напряжения, в котором находилась с момента встречи Фила и ее матери. Теперь даже появилась возможность украдкой понаблюдать за человеком, которого она не видела так много лет.
Они выросли в одном городе, но шестилетняя разница в возрасте казалась тогда огромной. К тому же Фил всегда выглядел старше, да и был, казалось, взрослее своих лет. Решительный рот и сверкающие голубые глаза, которые, кстати, выглядели умудренней юного лица, усиливали это впечатление. При первом появлении Филиппа молодая женщина была слишком взволнованна, чтобы заметить какие-либо изменения в его внешности. Да вот и сейчас при более внимательном и спокойном взгляде напрашивался тот же вывод: ее бывший возлюбленный практически не изменился.
Впрочем, не совсем так. Знакомые моложавые черты лица приобрели строгое, почти суровое выражение. В его пронзительно голубых глазах появился незнакомый холодный, стальной отблеск. Ну а во всех других отношениях Фил остался все тем же потрясающе привлекательным мужчиной, которого Айрис хорошо помнила. Ах, как это несправедливо!
Филипп слегка повернулся на стуле, повел плечом и мимолетно улыбнулся чему-то, что показалось ему забавным в рассказе матери. И вдруг эти до боли знакомые черточки, движения, ужимки вызвали в молодой женщине острую сексуальную дрожь, которая прошла по всему телу.
Сжав зубы, она отчаянно попыталась переключить сознание на что-то другое, чтобы не думать о мускулистой груди, узких бедрах и сильных, стройных ногах, скрытых под темным, строгим костюмом, который молодой Бартон носил с такой легкостью и уверенностью.
Да, да, жизнь все-таки порой действительно несправедлива, подумала Айрис. Она удивилась собственным словам, которые произнесла с намеренной резкостью:
– Рада была снова встретиться с тобой, Филипп. Но ты, наверное, человек занятой, и нам не следует более занимать твое драгоценное время.
– О, Айрис! – запротестовала мать, издав короткий, нервный смешок, в то время как дочь нарочито внимательно смотрела на свои ручные часы. – Я уверена, – добавила Люцилла, – дорогой Фил не откажется переночевать у нас?
– Глупости! – выкрикнула Айрис, чувствуя, что, может взорваться в любую минуту. – Он совершенно не собирается ночевать в нашем доме. Он... он случайно оказался в нашем районе и...
– Ты ошибаешься, моя милая. Теперь, когда я об этом думаю, мне припоминается, что сегодня утром я записала в твою книжку фамилию Фила.
– Что?! – глаза молодой женщины расширились от ужаса, когда она поняла, что произошло. – Я проверяла записи. Там ничего нет, кроме звонка из магазина.
Мать виновато посмотрела на дочь.
– Я, скорее всего, ошиблась, – сказала она беззаботно. – Мне послышалось, что звонивший назвал фамилию Берсон. Я и решила, что это, должно быть, наш местный бакалейщик. Мне и в голову не могло прийти, что звонок касался именно Фила и его намерения остановиться на ночь в нашем доме.
Ты просто дура! Он пришел только затем, чтобы присмотреться к дому как к будущей покупке. Айрис хотелось прокричать матери эти злые слова, но она не могла – та еще ничего не знала о предполагаемой продаже Холла. О Господи! Час от часу не легче!
Но Люциллу Динмор, закусившую удила, уже невозможно было остановить.
– Мы будем несказанно рады, если старый друг останется с нами в Холле, – сказала она Филиппу. – Я до сих пор не могу привыкнуть к посторонним людям, расхаживающим по дому. Правда, наши гости всегда подчеркивают, что у нас гораздо приятнее и уютнее, чем в безликом отеле, – доверительно сообщила она ему и обратилась к дочери: – Все в порядке, дорогая. У нас же полно свободных комнат.
О, Боже мой, какой стыд! Ей захотелось задушить несчастную старуху. Соединить свои пальцы на шее – и не дать ни вздохнуть, ни продолжить бездумную болтовню увлеченной собой эгоистки.
– У нас все зарезервировано, – быстро солгала она.
– Каким образом? – удивилась Люцилла. – Только сегодня утром ты говорила, что на выходные в доме нет ни одного жильца.
Айрис заскрипела зубами от досады. Она пыталась вспомнить – хоть какую-нибудь фамилию постоянного клиента, кто мог бы заказать комнату, но тут же поймала холодный, насмешливый блеск голубых глаз гостя.
У нее оборвалось сердце, когда она поняла, что Филипп попросту забавляется ее растерянностью, ее нервным срывом. А что она, собственно, такого сделала, чтобы вызвать его враждебность? В конце концов, это он бросил ее, а не наоборот.
– Я бы с удовольствием остался в Холле, – медленно произнес мистер Бартон, с сардонической ухмылкой подмечая выражение испуга, застывшее на лице молодой хозяйки. – К сожалению, – добавил он, выдержав длинную паузу, – я должен сегодня вернуться в Лондон. Но мне бы хотелось перед отъездом осмотреть дом. – Продолжая улыбаться, он обратился к миссис Динмор:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51