Наклонившись, она заскользила по склону вслед за Эльдоном, зацепилась за какой-то корень, но сумела выпрямиться.
– Я сама бы не возражала, я бы думала, что остальные скоро вернутся с подмогой и принесут пищи.
– А что потом? – Эльдон без сил упал на землю рядом с водой, и Энни присела с ним рядом.
Струи тумана над водой колебались вправо-влево, поднимались и снова падали.
– А потом, – ответила Энни, – я бы постаралась не терять надежды.
– И ты бы сама не пошла за помощью?
– Я бы молилась господу, чтобы он укрепил меня, – ответила Энни.
Она уже коченела, но неожиданно легко переносила это. Мысли в ее голове звенели, как льдинки, а слова текли наружу медленно и густо, словно замерзающая вода. Как просто оказалось представить себя одной из тех двоих на дне лодки, погибающей в окружении бесполезных вещей, без малейшей надежды на спасение. Надеяться оставалось только на господа и силу молитвы.
– А потом мы бы оба умерли, – сказала она, ведь так оно и случилось.
Увы, господь не вознаградил их горячей веры и несгибаемой надежды. Они молились и погибали, и в конце концов погибли в одиночестве, и это было больно и страшно. Откинувшись, Энни легла навзничь на ледяную землю. Всю свою жизнь она искренне молилась и никогда не сомневалась в том, что это необходимо и правильно. Молитва была формой естественного самовыражения ее души. Но сейчас, здесь ей вдруг пришло в голову, что молитва – это всего лишь форма ожидания. Ожидания, что произойдет что-то хорошее. Спасти душу – значит избавить ее от опасности.
– Мне надо было пойти за помощью, – сказала она. – Но сразу, пока еще оставались силы. Я сделала ошибку, что не пошла сразу.
– Это верно, Фелан, – медленно, едва ворочая языком, проговорил Эльдон. – Но тогда я боялся остаться один – боялся зверей или еще чего-нибудь. И я умолял тебя не уходить.
Но Энни не могла с этим согласиться.
– Нет, сэр, – сказала она. – Мне надо было сразу идти назад к кораблю – только так можно было вас спасти.
В этот ранний утренний час среди полного беззвучия клочья тумана обвивались вокруг деревьев и исчезали, а затем возникали вновь, словно пар от дыхания самой земли, словно ее дыхание, повисшее паром в морозном воздухе. Только изредка гулкую тишину нарушал треск – не выдержав холода, лопалась кора на деревьях.
– А перед самым концом, – сказала Энни, – я читала вам вслух «Векфильдского священника».
– О мой боже, – повел рукой Эльдон. – Мне никогда не нравилась эта книга! Этот священник – такой идиот!
– Он хороший и добрый человек, сэр, только очень несчастный, – ответила Энни.
– Там всех женщин украли, кажется?
– Да, их похитили негодяи.
Мир вдруг раскололся перед глазами Энни и завертелся в бешеном ритме.
– Я тоже уже замерзаю, сэр, – сказала она. – Даже без ваших промороженных башмаков.
Она так торопилась, что забыла прихватить хотя бы шаль, и была сейчас в одном тонком ситцевом платье.
– Похоже, мы вправду сейчас замерзнем до смерти, – сказал, неуклюже переваливаясь на бок, Эльдон. – Нам пора двигаться.
Подобрав под себя ноги, он попытался встать. Но его обессиленные ноги подламывались под тяжестью собственного тела, и он упал раз, упал другой.
– Фелан! – воскликнул он с искренним испугом. – Я не могу встать!
Энни обеими руками схватила его ледяные ладони и, опираясь друг на друга, они смогли наконец подняться.
Эльдона охватила настоящая паника.
– Надо поскорей выбираться отсюда, – выдохнул он. – Надо поскорей добраться до дома и согреться.
Они заковыляли вдоль ручья, нашли более пологий подъем и стали взбираться на него, цепляясь руками и ногами. Всю дорогу через поле Энни тянула Эльдона вперед, приняв на себя почти весь вес его тела.
«Действительно, – думал он, – если бы я оказался в лодке, я бы непременно заболел. И стал бы причиной смерти нас обоих».
– Брось меня! – вдруг отчаянно закричал он. – Я хочу умереть прямо здесь!
Это была правда – он уже готов был лечь в снег и, испустив дух, провалиться в темноту. Он чувствовал, что вполне заслужил такой участи за то, что принудил матроса Фелана остаться с ним и тем самым погубил его.
– Но дом совсем близко, – возразила Энни, кивнув вперед.
Дом уже виднелся за полем среди кустов.
– Оставь меня, – просипел Эльдон. – Спасайся!
Энни продолжала тянуть его вперед за рукав сюртука.
– Простите, сэр, кажется, у вас совсем промерзли мозги. Я вынуждена принять командование на себя.
У входа в сад она остановилась перевести дух, прислонив его к воротному столбу. Она прыгала на месте, хлопала руками по бокам, сгибала и разгибала пальцы до тех пор, пока к ним не вернулась чувствительность. Все это время он неподвижно стоял, обнимая столб. За дымкой тумана контуры дома напоминали очертания вмерзшего в лед корабля. Эльдон пробормотал что-то невнятное.
– Что? – спросила Энни.
– Я ненавижу эту книгу, – прошептал он. – Я не стал бы ее слушать.
– Но вы слушали, – твердо ответила она. – Да, сэр. Вы ее слушали.
Около столба были разбросаны камни, собранные пахарями с поля. Их вид кое о чем напомнил Энни.
– Сэр, – спросила она, – у вас есть с собой карандаш и бумага?
– Записная книжка в кармане, – неслышно произнес Эльдон.
Энни поняла его по движению губ.
На вырванном листке Энни написала несколько строк, пользуясь спиной Эльдона как столом, и засыпала записку камнями, придав куче форму пирамиды.
Третьего января 1866 года экспедиция под командованием Эльдона Дашелла и с экипажем в составе Энни Фелан вышла для выяснения последних часов жизни двух людей из команды Джона Франклина.
К тому времени, когда они добрались до дома, к Эльдону Дашеллу частично вернулось самообладание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66