Он вовсе не похож на неотесанного олуха, каким показался сначала, и тем более уж он не бессердечный и безжалостный человек. Этой ночью у нее открылись глаза: на самом деле Вольф – такой же благородный и галантный рыцарь, как сам король. Леди Бронуин Неизвестно-Откуда. Такой титул подошел бы той девчонке, какой она могла бы стать, завладей ее душой целиком та необычная сторона ее натуры, которая так часто обескураживала мать, но родители были бы рады ее счастью, размышляла Бронуин, становясь все печальнее, потере того, как сонная пелена спадала с глаз. Может быть, уже сейчас она носит их внука и будущего наследника Карадока?
– Ты любишь детей, Вольф? – спросила Бронуин.
Забыв о зеленом камне, предохраняющем от беременности, она невинно провела ладонью по животу, проверяя, не изменилось ли уже что-нибудь в ее теле.
Бронуин выжидающе глянула через плечо, и улыбка ее поблекла: это не Вольф, а гора подушек находилась позади нее, отчего и спалось ей так сладко дольше обычного! С легким вскриком Бронуин откинула покрывала, словно желая убедиться, что под ними никто не прячется, но, к ее досаде, пустая постель лишь подтверждала то, что и так было ясно: он ушел.
«Это не сон», – отмела она сомнения, зародившиеся в сознании. Конечно же, он любил ее наяву! Она обнажена, и все тело до сих пор млеет от страстных объятий Вольфа. Если он столь же доблестный воин, каким оказался любовником, то Ульрик Кентский еще до наступления темноты уже сегодня будет мертв.
Бронуин поежилась от утренней прохлады и торопливо принялась искать свою одежду. Как же надоели ей эти мальчишеские тряпки, думала она, недовольно одеваясь. Когда они с Вольфом вернутся в Карадок, она будет так красиво наряжаться, что он никогда не примет ее снова за существо мужского пола. Она даже отрастит волосы. Прежде ей не хотелось заботиться о том, чтобы быть привлекательной, но теперь…
Взрыв смеха привлек ее внимание к суете в коридоре, и она на цыпочках подобралась к двери, чтобы послушать. Бронуин не представляла себе, который час, но вряд ли время было слишком раннее или, наоборот, слишком позднее. Вольф принесет сейчас завтрак, а может быть, пришлет его, подумала Бронуин, бросив взгляд на еще не убранный поднос с остатками ужина, который слуга принес вчера вечером.
Голоса, раздававшиеся за дверью, снова заинтересовали ее. Накануне во время пира уже были брошены вызовы: рыцари разбились на пары, собираясь выступить на турнире друг против друга. Слуги заключали пари – даже те, кому не довелось бы присутствовать на состязаниях.
– Да кому придет в голову, что Ульрик Кентский не отличится на поле боя? Я ставлю на него! Не найдется ни рыцаря, ни клинка, чтобы одолеть его, пусть даже в несчастливый для него день!
– Можешь биться об заклад сколько угодно, но нет такого дурака, который рвался бы вызвать его на поединок.
– Он в чести у короля и будет биться с победителем других схваток, – посмеивался самый восторженный из собеседников. – Я слышал, у него столько доспехов и боевых коней, что можно вооружить целую армию.
– Такого воина эти самые уэльсцы еще не видели! Вряд ли многие из них имеют хотя бы понятие о рыцарском обхождении. Кстати, а где Олли?
– Ушел с королем и его слугами на турнир.
Остальные разразились гневной тирадой:
– Ты хочешь сказать, он бросил нас здесь проветривать и убирать комнаты, а сам отправился со знатью наблюдать за состязаниями? – взрыв негодующих выкриков, затихая, пронесся до направлению к залу, куда убежали слуги.
Собачья душа! Оказывается, гораздо более поздний час, чем она думала! Вольф не стал будить ее, и один потихоньку ушел на турнир. Но пропустить состязания ей нельзя! Она же спит и видит, как копье окрашивается кровью Ульрика Кентского! И теперь, когда этот момент так близок, она должна быть там, чтобы увидеть, как победит Вольф!
«Мой храбрый Тристан!» – с теплым чувством подумала Бронуин, взяв в руки план замка, начерченный им для нее вчера, и уставившись на клочок бумаги невидящим взглядом. Теперь она жила и дышала для другой цели: грубоватый наемник впервые заставил ее возжелать подобное. Теперь она хотела быть его женой и матерью его сына. Конечно, у нее родится мальчик! У такого человека, как Вольф, первенцем может быть только мальчик.
Однажды тетя рассказала ей, что лишь у равнодушных друг к другу любовников рождаются дочери, хотя сама Бронуин, разумеется, исключение. Бронуин случайно родилась девочкой, родители же были друг от друга без ума, стоит лишь вспомнить нежность, проявляемую ее отцом к жене, и мягкий свет, появлявшийся во взоре матери, когда муж оказывался поблизости. А храбрость и упрямство у Бронуин мальчишеские! И леди Гвендолин, и ее сестра печалились, бывало, раздумывая, найдется ли мужчина, способный укротить их прекрасную дочь ворона. Если бы они видели Вольфа! Снова сердце у Бронуин сжалось от затаившейся в глубине души боли.
Однако невидящий взор уловил все же нечто такое, что вывело Бронуин из грустной задумчивости. На обратной стороне плана замка было написано несколько строк. Бронуин торопливо пробежала их глазами, и сердце сжалось в груди.
Моя желанная! Будет лучше, если ты останешься в моей комнате до окончания турнира. С благословения Провидения я вернусь к тебе на исходе дня, и ты займешь то высокое положение, которого заслуживаешь. Мои друзья прикроют меня в битве с Ульриком Кентским, иначе это чистое безумие. Мое сердце принадлежит тебе, что бы ни уготовила нам судьба.
Вольф.
Что он имел в виду под «что бы ни уготовила нам судьба»? Разумеется, он сокрушит изнеженного и отупевшего от пьянства Ульрика Кентского!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136