Фелисити казалось, что красные пятна никогда не сойдут с ее лица. Она решила, что завтра непременно потолкует с Бекки. А если этот парень откажется жениться на ней, то майор Вуд переговорит и с ним.
Джаред хмыкнул, не в силах удержаться. Лишь теперь Фелисити вспомнила о присутствии англичанина. Она повернулась и посмотрела в улыбающиеся темно-карие глаза.
До сих пор она замечала только его форму. Человек, носивший ее, оставался для нее одним из сотни точно таких же солдат-оккупантов. Он был высок. Впрочем, Фелисити подумала, что рядом с ней кто угодно покажется великаном. Волосы у него были темные, кожа – почти бронзовая, нос – узкий и прямой, зато губы – полные и готовые широко улыбаться. А вокруг глаз – до смешного длинные ресницы. Красавец – это было неподходящее для него слово, но более удачного определения она не могла найти.
Пока Фелисити предавалась мыслям о внешности Джареда, он, в свою очередь, с еще большим удовольствием разглядывал ее. С самого начала она показалась ему очень милой штучкой, к тому же теперь он знал, что называется, из первых рук, как нежно ее тело, аккуратно облаченное в это скромное платье. Но лишь в последний момент он по-настоящему понял, насколько прелестна эта девушка. Она была рыженькая, но ее густые темно-каштановые ресницы почти в точности повторяли оттенок глаз, которые были цвета темного меда. Когда она закусила нижнюю губу, Джаред заметил, как белы ее мелкие зубы. При этом он озадаченно наморщил лоб, но, встретившись с ней взглядом, обнаружил, что девушка смотрит на него с негодованием.
– Вы находите в этом что-то смешное, сэр?
– Нет, мисс. Совсем ничего.
Фелисити молча проклинала свои рыжие волосы и светлую кожу, чувствуя, как щеки начинают буквально пылать, а вслед за ними и все лицо приобретает до неприличия огненный оттенок. Господи, да что подумает о ней и ее доме этот человек?! Сначала он увидел полураздетую женщину, предающуюся разврату прямо в кладовой, а после этого Фелисити сама усугубила свой позор, бесстыдно уставившись на мужчину да еще допустив, чтобы он это заметил!
Правда, через минуту она уже решила, что ей нечего особенно смущаться. В конце концов, это ее дом, и то, что делают она сама или ее слуги, вовсе не касается этого чужака. Указав движением головы за его правое плечо и бросив добытую в кладовой тряпку ему в живот, Фелисити сказала хозяйским тоном:
– Кухня вон там. Мыло и воду попросите у Билли.
Джаред с трудом подавил смех, а девушка скрылась за углом и сердито затопала каблуками по лестнице, поднимаясь к себе в комнату.
Через пятнадцать минут он вошел в бывшую гостиную, чтобы поприветствовать своего школьного приятеля.
– Ба! Да когда ж ты приехал? – спросил Сэм Вуд.
– Сегодня.
– Уже расквартировался?
Джаред кивнул:
– Марси нашел жилье на Амстердам-авеню.
– А ты и Марси с собой привез? – Сэм рассмеялся. – И как только твой старик отважился на океанское плавание? Сколько ему сейчас, должно быть, уже восемьдесят?
– Слышал бы он твои слова – живо всыпал бы тебе, как бывало.
– Да уж, – отсмеявшись, произнес Сэм, – готов поспорить, что у него и до сих пор рука тяжелая.
Джаред с удовольствием вглядывался в стакан с коньяком.
– Ты бы выиграл этот спор. Он в состоянии выпороть нас и теперь. – Он перевел глаза на друга, затем снова на стакан с янтарным напитком. – Откуда такая роскошь?
Налоги, которыми облагался весь французский импорт, заставили население Нового Света забыть о подобных винах. Это означало, что законным путем Сэм просто не смог бы приобрести бутылочку «Наполеона». Майор Вуд снова рассмеялся:
– Жена купила мне целый ящик ко дню рождения.
Джаред улыбнулся, вспомнив красавицу Мэри:
– И как она поживает?
– Скоро вот родит третьего.
– Боже милостивый, парень, ты разве не можешь хоть капельку придержать свои руки? Ведь вы женаты всего четвертый год!
– Боюсь, что тут виноваты вовсе не руки, – улыбнулся Сэм. – Уж тебе ли, доктору, не разбираться в таких вещах?
Они дружно расхохотались, а в другой, более скромной гостиной, располагавшейся отсюда через холл, улыбалась Фелисити, склонившись над вышиванием.
– Надо бы нам прикрыть дверь, – сказала ее кузина Альвина Дэвис. Отец Фелисити, Томас, пару лет назад пригласил ее жить к ним. Это случилось ровно за неделю до того, как он подписал клятву верности королю. Ему сказали, что либо он подпишет бумагу, либо потеряет все свое имущество. В тот же день Томас уехал, чтобы примкнуть к войскам под командованием Джорджа Вашингтона.
– Нет, дорогая, не надо. Тут станет очень душно. – Фелисити понимала, что кузина беспокоится за ее невинность. Юной девушке действительно не следовало слушать этот разговор, и при иных обстоятельствах она без колебаний сама закрыла бы дверь. Но только не теперь, ведь совсем рядом беседовали два английских офицера, и она могла надеяться извлечь из их разговора какие-нибудь ценные сведения.
Вспомнив недавнее случайное столкновение, Фелисити рассмеялась, а уже через мгновение поняла, что они с кузиной больше не одни в комнате – в дверях стоял майор Вуд.
– Не желаете ли присоединиться к нам, леди? – спросил он. – Сегодня одному из моих офицеров удалось раздобыть бутылочку хереса. Ваш любимый, миссис Дэвис.
Фелисити подумала, что этот человек мог бы ей даже понравиться, если бы не его преданность монархии. Майор не вмешивался в управление домом, и если не считать настоятельных просьб, чтобы они с Альбиной время от времени ужинали в его компании, никак не влиял на их личную свободу. Фелисити вскоре узнала, что Вуд очень скучает по своей любимой жене, и потому она не могла отказать постояльцу в его единственном требовании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95