– Мы не сумеем загладить скандал!– Отлично! – рявкнул в ответ Уорд. – Мы отвезем ее к тебе. – Он рывком раздернул красные бархатные шторы, впустив серый зимний штормовой рассвет в комнату, выходившую окнами в маленький огороженный садик.– Тереза будет в восторге.– Именно поэтому так важно, чтобы мисс Браун считалась твоей кузиной. – С неба сыпались крупные снежинки, укрывая землю белым ковром. – По крайней мере, у меня нет невесты, с которой придется ссориться.– Она мне еще не невеста, – с горечью бросил Роб.– Я в этом не виноват, – ответил Уорд, отходя от окна и падая в свое любимое кресло. – Я тебе предлагал любую помощь. Ты отказался.Уорд наклонился и протянул замерзшие руки к огню.– О, да ради Бога! – рассердился Роб. – Это к делу не относится.– Ради всего святого, Роб, сядь и погрейся. Боюсь, от холода твои мозги перестали работать.– Я не замерз. Я слишком взволнован, чтобы мерзнуть. Что ты собираешься делать с этой девицей?– Я просто хочу помочь ей выпутаться из неприятностей, и ты об этом отлично знаешь.– Надеюсь, не в обмен на предложенную ею плату?– Разумеется, нет.– Однако выглядит это именно так! – произнес Роб, вышагивая перед камином взад и вперед и теребя пальцами волосы. – Мы должны увезти ее из твоего дома, причем как можно скорее, пока о ней не прознали остальные слуги.Уорд, слегка смягчившись, вздохнул, откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.– Я не помню, чтобы брал с Германа клятву о молчании.– А следовало бы. – Роб почесал в затылке и нахмурился: – Должно же быть какое-нибудь место, куда ее можно поселить. Какая-нибудь женщина, готовая ее приютить?– Отличная мысль, – саркастически ответил Уорд. – Мы отвезем ее к Терезе. Она будет счастлива подобрать уличную оборванку.– Не к Терезе. К кому-нибудь другому.– Подумай хорошенько, парень! Если ее не возьмет к себе даже женщина, которую ты любишь, кому еще она нужна?– Да черт побери, Уорд! Когда твоя бабушка об этом услышит, она из тебя душу вынет! Ты и сам это знаешь! Как долго ты намерен держать ее у себя?– Девушку или бабушку? – улыбнувшись, спросил Уорд.– Это не смешно! – рявкнул Роб. – Ты поклялся очистить имя Монтгомери от всех скандалов, а привести в дом бродяжку – не самый лучший способ сделать это!Веселье, только что распиравшее грудь Уорда, испарилось, осталось только привычно тяжелое сердце.– Они скажут, что я такой же, как отец, – устало произнес он. – Мы найдем ей какую-нибудь работу. На фабрике или на заводе.– Она уже спит в твоей постели!Прищурившись, Уорд сказал:– Она не в моей постели, Роб.– Это твой дом. Здесь все постели твои, – ответил тот.– Так что ты предлагаешь? Отослать ее в конюшню? Пусть спит с конюхами? Да, сэр, это пресечет все сплетни.– Пусть она спит с горничными.– Моему отцу это никогда не мешало, – пробурчал Уорд. В животе словно возникла огромная дыра, стоило вспомнить, как отец обращался с горничными и чем все это кончилось.– Отлично, – произнес Роб, прислонившись к каминной полке. – Тогда я останусь здесь вместо компаньонки.– Еще один превосходный план! Будет не один мужчина, насилующий бедную женщину, а двое!– Да ради Бога, мы же не собираемся ее насиловать!– Конечно, нет, но, услышав, что ты поселился у меня, наши семьи предположат самое худшее. Твоя мать тебя повесит, а моя бабушка проклянет и повесит меня. И даже если эта история не выплывет за пределы дома, наши семьи никогда не простят нас за это безрассудство. Никакого решения нет.– О, ради всего святого! – простонал Роб и все-таки упал в кресло напротив Уорда. – Это безумие. – Он вытянул ноги к камину и угрюмо уставился на огонь, погрузившись в невеселые размышления. Уорд лихорадочно пытался придумать выход. Может быть, гостиница? Но в каждой гостинице Бостона известно имя Монтгомери.– Ну, а если даже и узнают? – через некоторое время спросил Роб. – В конце концов, мы взрослые люди, Уорд. Это ерунда по сравнению с тем, что другие вытворяли до нас.– Не в Бостоне, – ледяным тоном бросил Уорд.– Твой отец это делал, и дед тоже.– И ты хочешь последовать их примеру?– Нет, – вздохнув, произнес Роб. – Ладно, нам следует поспать хотя бы несколько часов, а уж потом будем придумывать, куда ее деть. Две головы наверняка сумеют разработать какой-нибудь приличный план.Уорд глянул в окно и покачал головой:– Посмотри на улицу. Снегопад усиливается. Нахмурившись, Роб тоже взглянул на белую мглу за окном.– Он утихнет.– Не утихнет. Это норд-ост. К полудню ветер будет дуть с такой силой, что сдерет шкуру с любой собаки.– Норд-ост? Но сейчас только ноябрь!– И все-таки тебе пора уходить. – Уорд встал с кресла, подошел к бюро и взял с него пальто, шляпу и трость Роба. – Если ты еще помедлишь, то придется оставаться у меня на ночь.– Уорд, ты просто обязан подумать…– Думать не о чем. Она остается.Плечи Роба поникли. Он встал с кресла и надел пальто. Из кухни тянуло запахом кофе.– Ну ладно, – согласился Роб. – Пусть остается, но только на одну ночь! За это, – добавил он, надевая шляпу, – тебя еще могут простить, поскольку подобные выходки не в твоих правилах. Надеюсь, ты уже заработал в Бостоне достаточно хорошую репутацию, чтобы это сочли просто за прихоть.Уорд слабо улыбнулся:– Я ведь не сделал ничего плохого.Роб обреченно пожал плечами:– Значение имеет не то, что мы делаем, а то, как на это смотрят другие.– Роб, ты упустил свое призвание, – сказал Уорд, открывая дверь в сплошную снежную пелену. На улице никого не было. Пустырь через дорогу постепенно приобретал сказочный вид, который может подарить только свежевыпавший снег. – Из тебя мог получиться превосходный философ.– Разумеется!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88