Он резко возобновил свои движения, ставшие теперь необузданными, грубыми толчками, от которых Морган снова ощутила лишающие ее разума спазмы, дыхание прерывисто вырывалось из груди. После нескольких сильных толчков Уорд вошел в нее очень глубоко и с низким торжествующим рыком излил свое семя, заполняя все пространство. Давление его тела и ощущение горячего семени, растекающегося внутри, снова привели Морган на край и дальше, к сильнейшему взрыву, который достиг каждого нервного окончания в ее теле.Она рухнула вперед, окончательно выдохшись, и прижалась пылающим лицом к колючей вышивке жилета. Уорд обнимал ее дрожавшими руками, словно приглашал вжаться в него как можно сильнее. Она обвила его руками за пояс и еще сильнее притиснулась к жилету. Потрескивал огонь, большие напольные часы в холле низко и гулко пробили семь раз. Оконное стекло задрожало под очередным порывом ветра – свирепым напоминанием о снежной буре, бушующей снаружи. Дыхание Морган наконец восстановилось. Ее охватило ощущение довольства, как ленивым летним утром, и она вздохнула:– Это было невероятно!– Да, – согласился Уорд. Спустя какое-то время он шевельнулся и несколько раз коротко поцеловал ее в шею. – Но недостаточно.– Недостаточно? – удивленно повторила Морган. Уж ей-то показалось вполне достаточно.Уорд выпрямился. Его руки скользнули вниз, до талии, потом вверх и замерли прямо под ее грудью. Глаза его блестели ленивым желанием. Он наклонился и поцеловал Морган долгим, нежным поцелуем. Уорд провел правой рукой по груди Морган и сквозь тонкую ситцевую ткань платья задел сосок. Все тело девушки вспыхнуло новым предвкушением любви. Морган поигрывала волосами у него на затылке. Уорд провел языком по ее губам и поднял голову.– Недостаточно, – повторил он с легкой улыбкой и снова положил ладонь ей на грудь, вызвав трепет восторга. Уорд обнял Морган за талию и поставил на пол. – Мы едва прикоснулись друг к другу. Пойдем в мою спальню, там мы будем в более надежном уединении.– А ты сможешь? – изумленно спросила она. Еще раз Барт никогда не мог больше одного раза, Уэдерли и на один раз едва хватало, а Ричард… Нет, она не будет о нем думать, тем более сейчас, после волшебных прикосновений капитана Монтгомери.– По меньшей мере, еще раз, – сказал Уорд, направляя ее к лестнице. Они поднялись наверх. Ноги Морган осторожно ступали по коврам. Они шли мимо картин на стене, мимо красивой резной мебели. Газовые светильники освещали коридор, разгоняя вечерний сумрак, освещали удивленные лица слуг, точно знавших, чем они собрались заняться. Морган было наплевать. Капитану Монтгомери, похоже, тоже.Они вошли в его комнату, и Морган мельком разглядела несколько горевших масляных ламп и огромную кровать красного дерева, настолько высокую, что к ней требовались ступеньки, и задрапированную занавесями изумрудно-зеленого с золотом бархата. Комнату наполнял аромат древесного дыма. И никакого угля? Впрочем, она не любила уголь.Уорд закрыл дверь, протянул руки и быстро сдернул с плеч Морган слишком широкое платье. Оно упало на пол бесформенным комом. Крепко целуя Морган, он рванул одолженную ей сорочку. Старая и изношенная, она разорвалась пополам и упала на платье. Уорд отступил назад, жадно рассматривая Морган и одновременно дергая завязки галстука.Стиснув зубы, чтобы перебороть внезапный приступ стыдливости, Морган оглянулась назад и увидела свое отражение в висевшем в углу зеркале в красивой раме с резным орнаментом. Она стояла нагая, в одном лишь легкомысленном поясе с подвязками, рваных белых чулках и черных башмаках. Лицо пылало.Она всмотрелась пристальнее, и глаза ее расширились – Морган не видела своего отражения уже несколько недель. Похоже, после шести месяцев мучительных «предложений» Ричарда насчет диеты и трех недель жизни на одном супе, хлебе и желатиновых конфетах она приобрела тощую скучную фигуру стильной женщины. Слишком тощую. Когда-то округлые бедра стали угловатыми, а при каждом вдохе виднелись очертания ребер. Желудок неприятно сжался, Морган быстро отвернулась от самозванки в зеркале и скрестила руки на чересчур маленькой груди.Капитан уже снял галстук и теперь расстегивал пуговицы на сюртуке. Он шагнул вперед, взял Морган за запястья и опустил руки вниз.– Не закрывайся. Я хочу любоваться тобой.– Это… этого не может быть. Я слишком тощая.Его взгляд устремился на ее грудь, Уорд сделал глубокий вдох, сорвал с себя, сюртук и стал дергать пуговицы на жилете.– Ты очень красивая. Сними башмаки и чулки. Я хочу, чтобы ты была совсем голая.Эти слова довели ее до состояния паралича. Каждое его слово было таким чувственным, так разжигало кровь. Но каждое слово было командой и побуждало ее к мятежу.– Нет, – негромко и испуганно ответила Морган. Она боится – кого? Его? Нет, она боялась себя; она пыталась взять себя в руки, при этом отчаянно желая полностью подчиниться Уорду.– Очень хорошо, – произнес он, и на переносице появились две глубокие морщины. – Тогда помоги мне раздеться.Он швырнул жилет на пол и начал расстегивать вышитые синим и серебряным подтяжки. Морган обхватила себя руками, пытаясь прогнать прочь слезы досады.– Нет.Уорд швырнул подтяжки через плечо и вытянул рубашку из брюк. Не отрывая от нее глаз, он расстегнул рубашку, стащил ее через голову, обнажив мускулистую грудь, покрытую темными шелковистыми волосами, и вскинул бровь:– Стесняться-то поздновато.Морган смотрела на него, не в силах произнести ни звука.Подбоченившись, Уорд внимательно изучал ее, продолжая говорить своим успокаивающим голосом, противоречившим резкости слов:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88