План остался прежним: перемирие и сепаратный мир на Западе без подключения к переговорам Адольфа Гитлера.Маршал предполагал связаться с Эйзенхауэром или Монтгомери через нейтральные страны, а в дальнейшем наладить прямой радиообмен двух фронтов. Он был готов вывести немецкие войска из зон оккупации на Западе и передислоцировать их в район Западного вала или за Рейн. В качестве ответного шага Роммель требовал от союзников прекращения «войны в воздухе» и невмешательства на Восточном фронте. Его политическая декларация включала в себя развенчивание «культа фюрера» и правдивый рассказ о кровавых преступлениях режима, а Гитлер и его преступная клика должны были предстать перед Народным судом. Роммель был противником военной диктатуры и считал, что Германия должна стать в будущем демократическим парламентарным государством.Уже после войны появилось множество публикаций, в которых утверждалось, что союзники никогда бы не пошли на предложения немецкой стороны о заключении перемирия и сепаратного мира. Не берусь утверждать, но на мой взгляд нет ничего невероятного в том, что тяжелые потери американцев и англичан на фронте вторжения заставляли Эйзенхауэра и Монтгомери во избежание дальнейшего кровопролития рассматривать и такой вариант развития событий на Западном фронте. Все прекрасно понимали, что даже краткосрочное перемирие не позволит немцам продолжить в дальнейшем военные действия. Кроме этого, заключение мира на Западе фактически означало бы и завершение войны на Восточном фронте, но союзники предпочли остаться в своем «кулачном праве» – их не «устраивала» свободная Германия, некогда отвергшая требования о «полной и безоговорочной капитуляции».Для меня важен не факт согласия или несогласия союзников с военно-политической программой Роммеля, а то, что она вообще существовала. После того, как Гитлер отказался «безотлагательно сделать необходимые „политические“ выводы», генерал-фельдмаршал начал действовать энергично, решительно и целеустремленно. Глава 15. РОКОВЫЕ ВЫСТРЕЛЫ
ТЯЖЕЛОЕ РАНЕНИЕ Нормандская драма подходила к своей кульминации. Через два дня после ультимативного послания фюреру во время инспекционной поездки на передний край командирскую машину Роммеля на бреющем полете атаковал союзнический штурмовик и расстрелял ее из бортовой пушки и пулеметов. На этот раз не Гитлер, а сама судьба нанесла предательский удар в спину человеку, вставшему на путь борьбы за лучшее будущее для своего народа. Об обстоятельствах тяжелейшего ранения маршала подробно рассказал в своем рапорте гауптман Ланг, адъютант Роммеля, сопровождавший его во время этой роковой поездки:– 17 июля маршал отправился в ежедневную поездку на фронт, проходивший тогда через устье Орна – Див – Лизье – Кан – высота «112» – Сен-Ло – южный берег. После шестичасовой поездки мы остановились на КП 277-й пехотной дивизии на стыке оборонительных позиций 1-го танкового корпуса Ваффен СС, 276-й пехотной дивизии и 47-го танкового корпуса. В ночь с 16-го на 17-е и за день до этого противник предпринял несколько яростных атак в зоне ответственности обеих дивизий. Командование задействовало последние резервы для отражения вражеского штурма на этом участке фронта. Потом мы отправились на КП 1-го и 2-го танковых корпусов Ваффен СС на совещание с группенфюрером СС Бит-рихом и обергруппенфюрером СС Зеппом Дитрихом. Мы перемещались с особой осторожностью, но нас все равно демаскировали клубы пыли на дорогах, а вражеская авиация систематически охотилась за любым транспортом в прифронтовой полосе. Около 16.00 мы отправились в обратный путь. Фельдмаршалу понадобилось срочно вернуться на пункт управления группы армий «Запад» в связи с прорывом противника на другом участке фронта. Во второй половине дня активность союзнической авиации значительно возросла. То и дело попадались горящие на обочинах грузовики, и нам все чаще приходилось пользоваться проселочными дорогами. Примерно в 18.00 мы оказались в районе Ливаро. На выезде из города горела большая немецкая автоколонна – по ней отбомбилось крупное подразделение союзнических штурмовиков. Из соображений безопасности мы свернули на объездную мощеную дорогу, чтобы снова выехать на трассу через четыре километра под Вимутье. Вернувшись на трассу, мы увидели 8 истребителей-бомбардировщиков над Ливаро. Как выяснилось позже, они кружили над городом около 4-х часов, охотясь на транспортные средства и полностью парализовав движение в регионе. Мы решили, что вражеские летчики не увидели нашу машину, и направились в сторону Вимутье… Неожиданно наш наблюдатель, обер-ефрейтор Гольке, доложил, что два самолета отделились от группы и летят в нашем направлении. Водитель, обер-фельдфебель Даниэль, получил приказ максимально увеличить скорость и доехать до бокового ответвления на трассе, примерно в 300 м от нас, чтобы попытаться укрыться там. Мы даже не успели добраться до спасительного поворота, как летящие с огромной скоростью в нескольких метрах над землей самолеты приблизились к нам и открыли огонь с расстояния в 500 м. В этот момент фельдмаршал Роммель развернулся и смотрел назад. Первая же очередь автоматической пушки попала в машину с левой стороны. Взрывом осколочно-фугасной гранаты обер-фельдфебелю Даниэлю оторвало левую руку и раздробило левое плечо. Осколки стекла сильно порезали лицо фельдмаршала, он получил сильнейший удар в левый висок и скуловую кость и потерял сознание. Позже выяснилось, что у него был перелом черепа в трех местах. Майор Нойхауз получил перелом таза после того как за его спиной взорвалась осколочная граната и разнесла пистолетную кобуру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103