Звук прервался неожиданно. Он просто исчез. И на смену ему опустилась глухая тишина – будто уши заложило ватой, да и вокруг, казалось, была только вата, плотная белая вата, которая начала потом разматываться, разлетаться, впуская в кокон свет и свежий воздух. Троица так и не посмела пошевелиться до тех пор, пока последние клочья тумана не растаяли в воздухе.
Сеня была поражена! Она сама не знала, что ожидала увидеть: скорее всего все-таки розовый дом со львами и волшебницу перед ним, но поблизости не оказалось ничего, что хотя бы отдаленно напоминало Кулхор. Даже и гор-то здесь не было. По сторонам, насколько хватало глаз, раскинулась серебристая степь; не такая, как в предгорье – с цветами, бабочками и птицами, а засушливая, покрытая приземистой выносливой травкой, тихая от солнцепека и безводья. Небо в жарком мареве казалось почти белым, а в самой его середине, как в центре гигантского блюда, лежало ослепительное яблоко солнца; оно, пожалуй, было здесь раза в два больше, чем над горами.
– Смотрите-ка! – вдруг выкрикнул принц, тыча куда-то в небо. Сеня послушно поглядела, но ничего не увидела.
– Всмотритесь получше! – настаивал Филипп. – Видите, во-он там, как будто капля воды на стекле?.
Пина радостно охнула. Девочка, досадуя на себя за то, что оказалась самой бестолковой, пристально оглядывала небо. Наконец она отыскала в поднебесной выси маленькое полупрозрачное пятнышко и недоумевала сейчас, как это принцу удалось его заметить.
– Надо же, как повезло! – удовлетворенно пробормотал принц. – Теперь хотя бы ясно, куда идти.
Конечно, это и в самом деле было большой удачей. Не приметь Филипп Стеклянного Замка, путники могли бы направиться на его поиски в противоположную сторону и проплутать по безводной пустыне Бог знает сколько времени.
Во рту еще держался противный привкус от волшебного зелья; Пина достала всем по яблоку – заесть. И так-то вот – оживленно болтая да грызя на ходу душистые плоды – друзья направились в сторону стеклянной капли.


XXI. Пустыня

Идти по низкорослой траве было хорошо – ноги не путались в редковатой поросли, но чем дальше, тем больше стало попадаться на пути песчаных проплешин – солнечных ожогов на серебристой коже степи. Песок был мелкий и белый и больше походил поэтому на соль. По всему чувствовалось, что пустыня близка. Все чаще налетал сухой знойный ветер, а солнце жарило сильней и сильней. Сеня мысленно поблагодарила фею за соломенные шляпы, которые та предусмотрительно уложила вместе с другими вещами.
Пустыня же началась как-то вдруг, сразу. Чахлые заросли травы оборвались, будто обрезанные ножом, и дальше был только белый песок, на котором не росло ни единой травиночки или колючки – это явно была граница, за которой начинались владения хозяина Стеклянного Замка. От раскаленного песка поднимался горячий воздух, и белые дюны сквозь колеблющиеся знойные струи, казалось, убегали вдаль, подобно волнам на соляном озере.
Уже здесь, на границе, становилось невыносимо жарко; ясно было, что дальше будет только хуже. Вдобавок ко всему Филипп, который, остановившись, долго всматривался в небо, наконец, сказал упавшим голосом:
– Вы знаете, а это был мираж… Капли теперь не видно… Так что идти нам еще – один Бог знает сколько…
– Как мираж? – не поняв, спросила Сеня. – Мы не туда идем?
– Да нет, идем-то пока правильно. Стеклянный Замок стоит посреди пустыни – это мы знаем наверняка. Будем ориентироваться по солнцу… А та капля на небе была не самим замком, а всего лишь его изображением. Обманка! Все из-за раскаленного воздуха. Бывает, в песках показывается то, что на самом деле находится в нескольких днях пути. Пустыня есть пустыня, а мы должны радоваться хотя бы тому, что заметили этот путеводный мираж.
А радоваться почему-то совсем не хотелось. Наоборот, остатки хорошего настроения быстро улетучивались. Еще бы! Одно дело – видеть цель путешествия; совсем другое – идти туда, не знаю куда! К тому же, пока замок был перед глазами, была и уверенность, что воды на дорогу к нему хватит. Теперь же обстоятельства коренным образом изменились.
Но делать было нечего. Друзья, повздыхав, пересекли границу и быстрым шагом пошли по белому песку, оставляя за собой вереницу нечетких, осыпающихся следов. Ветер, следовавший за ними по пятам, быстро заметал эти следы, наводя в дюнах прежний безупречный порядок.
До вечера было все же пройдено немало. Солнце сперва светило путникам в спины, но потом оно провалилось за линию горизонта, и в сумерках друзья одолели еще значительный кусок пути. Жара спала, и хотелось, несмотря на усталость, пройти по прохладе побольше. Наконец, решили остановиться на ночь. К сожалению, в темноте нельзя идти слишком долго – есть опасность уклониться в сторону, Костер развести было не из чего, но это как раз никого не расстроило; погреться пока не тянуло. Поели быстро, старательно укрываясь от надоевшего ветра, но песчинки все равно противно скрипели на зубах, так что особенного удовольствия от ужина никто не получил. Утолив голод, Сеня и ящерицы улеглись прямо посредине пустыни, с головой укутавшись в плащи, чтобы спрятаться от вездесущего песка.
Утром, задолго до того, как диск солнца показался над горизонтом с противоположной стороны, друзья уже были на ногах; они шли прямо на восток. Ночная прохлада таяла с каждым следующим мгновением, и скоро жара по-хозяйски разлеглась над всею пустынею, вынуждая несчастных путников пригнуть головы к земле. Солнце безжалостно светило прямо в глаза, проникая даже сквозь низко надвинутые шляпы, и друзья шли, смежив воспаленные веки, держась друг за друга, чтобы не разбрестись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74