Наконец он сказал:
– На самом верху перед перевалом есть узкое скалистое ущелье. Это там.
Он не объяснил, что же «это» было такое, и Филипп не стал расспрашивать, решив, что пастух не хочет пугать их раньше времени. Принц искоса поглядел на спутниц: в самом деле им совершенно не нужно заранее расстраиваться – ведь впереди еще несколько дней пути. Но принцесса и девочка, не обращая на их разговор никакого внимания, всматривались куда-то совсем в другую сторону. Филипп проследил за направлением их взглядов и, уловив в глубине плато какое-то движение, тронул за рукав задумавшегося проводника. Зоркие глаза горца сразу же распознали в движущемся пятне что-то ему знакомое.
– Лошади! – возбужденно выдохнул он и, не добавив ничего больше, рванулся вперед.
Друзья, растерянно переглянувшись, кинулись вслед за ним. Но где им было угнаться за пастухом! Тот мчался с быстротой пущенной из лука стрелы, на бегу стаскивая с себя заплечный мешок. Что-то вытащив из него, он бросил и мешок, и бурдюк с молоком в траву, а сам понесся дальше еще быстрее. Филипп, добежав до брошенных вещей, остановился, и Сеня с Пиной, задыхаясь, нагнали его.
Табун шел в их сторону, и скоро вместо неясного темного пятна можно было увидеть несколько сот лошадей, быстро несущихся по высокой траве навстречу светлой фигурке пастуха. Вот вожак, видно, заметив его, свернул чуть в сторону, но Дели еще убыстрил свой бег. Теперь он был уже совсем близко. В воздух, раскрутившись, взвилась веревочная петля. Лошади испуганно шарахнулись. Табун, наращивая скорость, уходил прочь, а от него отделилась одна из лошадей, схваченная ловко брошенной петлей. Дели подбирался к ней, быстро перехватывая веревку руками; изо всех сил упираясь ногами в землю, он пытался замедлить бег заарканенной пленницы. С каждым мгновением он приближался к ней все больше… И вдруг молниеносное движение – глаз даже не успел проследить как, а Дели был уж верхом! Обхватив шею лошади двумя руками, он буквально прилип к ее спине, а лошадь кругами понеслась по траве, высоко вскидывая ноги, пытаясь сбросить непрошенного седока. Испуганное ржание понеслось над равниной. Табун, отойдя на приличное расстояние, встал, и головы лошадей повернулись в сторону плененной подруги.
Долго еще бедняга носилась и взбрыкивала, пока не устала. Но пастух, видно, знал, как нужно обращаться с дикарками. Наконец ему удалось накинуть веревочную уздечку, и пленница, неся на себе уже выпрямившегося седока, приблизилась к троице друзей. Лошадь всхрапывала и косила черным бешеным глазом на ящериц, а пастух, пытаясь успокоить, ласково похлопывал ее по шее, издавая при этом странные горловые звуки. Кто знает, может быть, ей и в самом деле от них становилось легче – пастуху-то видней!
– Тихо! Тихо! Умница! Красотка! – в промежутках между урчанием приговаривал Дели.
Пленница и впрямь была хороша! Черная, с шелковыми лоснящимися боками, с белым треугольным пятном на лбу. Седой хвост ее при беге развевался по ветру, а длинная грива цвета перца с солью спутанными прядями разметалась по шее. Сене припомнилось, как она расчесывала белую непослушную гривку своей любимицы Белоснежки. Осторожно приблизившись к всаднику, девочка провела рукой по теплой шее дикарки и принялась перебирать пальцами длинные перепутанные волосы, выбирая из них репьи и колючки. Лошадь стояла смирно, и Дели довольно улыбнулся:
– Отловим еще двоих, и тогда не придется тащиться по жаре пешком.
В следующем загоне ему помогал принц. Порешив, что Филипп, подобравшись к табуну сзади, вспугнет его так, что он снова пойдет навстречу загонщику, Дели достал из мешка еще одну веревку и пастуший рожок. Принц спрятал рог в карман плаща и, опустившись на передние лапы, бесшумно скользнул в высокую траву. Пастух верхом неспешно начал продвигаться в сторону табуна. Лошади пока оставались на месте, но за всадником следили настороженно. Дели приближался к цели очень медленно – сообщнику его требовалось время. Но вот тишину прорезал громкий раскатистый звук – это принц трубил в рог, и Дели на мгновение застыл на месте.

Лошади всем скопом испуганно кинулись прочь от ревущего, ужасного серебристого зверя, а пастух, пятками пришпорив Красотку, бросился им наперерез, В воздухе одна за одной просвистели брошенные веревки, Мгновение, и Дели помчался вслед за двумя заарканенными лошадьми. Все бы хорошо, но лошади, разделившись, побежали в разные стороны. Еще чуть-чуть, и одна из них неминуемо вырвется! Хорошо бы не две! Пастух из последних сил удерживал обезумевших от страха лошадей!
Но принц подоспел вовремя! Откуда ни возьмись он вдруг выскочил из высокой травы и побежал вслед за всадником. Дели бросил ему одну из веревок, Филипп ухватил ее и, цепляясь задними лапами и хвостом за траву, с трудом удержал сильное животное – не тяжестью своего тела, а скорее цепкостью конечностей. Мало-помалу он приближался к коню все ближе… Наконец, уцепившись за гриву, принц запрыгнул ему на спину!
И ах! Серебристый ящер во весь опор уже несется верхом на черном скакуне, а его синий плащ надувается встречным ветром!…
Конь, почувствовав седока, решил от него избавиться и начал резко бросаться в стороны, лягая при этом воздух задними ногами. Но принц был опытным наездником, и справиться с ним было не так уж просто. Состязание все продолжалось, и скоро серебристый всадник скрылся из виду, уносимый прочь своим неистовым соперником. Правда, спустя непродолжительное время принц снова появился, а конь под ним шел теперь присмиревший и с накинутой уздечкой. У Филиппа, видно, были свои секреты объездки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74