сказал мягкий голос, – Он дал почувствовать это мне.
– Сейчас один из нас прекращает существование. Это женщина, ее нужно доставить туда, где мы сможем о ней позаботиться.
– Человеку нужны ему подобные, но другого рода. Вот почему вы здесь. Человек должен продолжиться.
– Капитан, в этом есть своеобразная бесстрастная логика, – сказал Спок. – Чистый прагматизм. По этим словам я бы сделал вывод, что она никогда не поймет нашу точку зрения.
– Возможно, Компаньон, постарайтесь понять. В природе нашего вида быть свободными, в то время как в вашей природе оставаться здесь. Мы прекратим существование в неволе.
– Ваши тела прекратили свое странное разрушение. Вы будете продолжаться без конца. У вас будет пища, вам ничто не будет угрожать. Вы будете продолжаться – значит, Человек будет продолжаться тоже. Это необходимо.
– Капитан, – сказал Спок. – Нам предоставляется прекрасная возможность расширить наши познания. Спросите ее о природе ее происхождения.
– Мистер Спок, это не классная комната. Я пытаюсь вытащить нас отсюда…
– Такая возможность, скорее всего, больше никогда не предоставится. Она могла бы рассказать нам так много…
– Мистер Спок, замолчите. Компаньон, ясно, что вы не понимаете нас. Это потому, что вы существо не нашего вида. Поверьте мне, мы не лжем. То, что вы предлагаете нам, – это не продолжение. Это небытие. Мы прекратим существовать. Даже Человек прекратит существовать.
– Ваши импульсы нелогичны. Общение бесполезно. Человек должен существовать. Поэтому и вы будете существовать. Это необходимо.
Голос замолк. Компаньон медленно стал бледнеть и в конце концов Совсем исчез.
Кирк опустил плечи и вернулся в дом, за ним шел Спок. Кохрейн вошел за ними следом.
– Капитан, почему вы сделали свой транслятор с женской голосовой коробкой?
– Мы этого не делали, – сказал Кирк.
– Но я слышал.
– Мужское и женское начало – это универсальная основа всего и в космосе, Кохрейн. И Компаньон, без сомнения, женщина.
– Я не понимаю.
– Вы не понимаете? – спросил Мак-Кой. – Это и слепому ясно. Кохрейн, вы не просто любимец. И вы не животное, которое держат в клетке. Вы – возлюбленный.
– Я – что?
– Разве это не очевидно? – спросил Кирк. – Все, что она делает, она делает для вас. Снабжает вас всем, кормит вас, укрывает, одевает. Наконец, приводит к вам собеседников, когда вы одиноки.
– Ее отношение, когда она приближается к вам, совершенно отлично от контактов с нами, – добавил Спок. – Это проявляется во всем. Хотя я не совсем понимаю ее чувства, они, очевидно, существуют. Компаньон любит вас.
Кохрейн уставился на них:
– Это смешно!
– Вовсе нет, – сказал Кирк. – Мы видели подобные ситуации.
– Но после ста пятидесяти лет…
– Что происходит, когда вы общаетесь с ней? – спросил Спок.
– Ну, мы… вроде как она сливается с моим сознанием.
– Конечно. В этом нет ничего шокирующего. Просто символический союз двух сознаний.
– Это возмутительно. Вы понимаете, что вы говорите? Вы не можете… Но все эти годы… впускать нечто… настолько чуждое… в свое сознание, свои чувства, – внезапно Кохрейн пришел в ярость. – Она провела меня! Это своего рода эмоциональный вампир! Она была во мне!
– Вам же это не повредило? – спросил Кирк.
– Повредило? Какое это имеет отношение к этому? Вы можете быть женаты на женщине, которую вы любите, в течение пятидесяти лет, и все же в глубине души вы сохраняете неприкосновенные уголки. Но эта… эта тварь кормиласъ мной!..
– Любопытный подход, – сказал Спок. – Типичный для ваше" времени, я бы сказал, когда человечество имело меньше контактов с другими живыми формами, чем сейчас.
– И вы сидите здесь спокойно, анализируя подобные гадости, – взорвался Кохрейн. – Что вы за люди?
– В этом нет никакой гадости, Кохрейн, – сказал Мак-Кой. – Это просто еще одни жизненная форма. К таким вещам постепенно привыкаешь.
– Меня от вас наизнанку выворачивает. Вы ничем не лучше ее.
– Я не понимаю вашу чересчур эмоциональную реакцию, – сказал Спок. – Ваше общение с Компаньоном было на протяжении ста пятидесяти лет эмоционально удовлетворительным, практичным и совершенно безвредным. Оно, возможно, было даже весьма полезным.
Кохрейн свирепо уставился на нет.
– Так вот как выглядят будущие люди, у которых нет ни малейшего представления о приличиях или морали. Что ж, возможно, я на сто пятьдесят лет отстал от жизни, но я не собираюсь быть фуражом для чет-то нечеловеческого – ужасного, – задыхаясь, он повернулся на каблуках и вышел.
– Весьма узкий взгляд, – сказал Спок.
– Доктор! – прозвучал слабый голос Нэнси Хедфорд. – Доктор!
Мак-Кой поспешил к ней, за ним последовал Кирк.
– Я здесь, мисс Хедфорд.
Она выдавила слабую горькую улыбку.
– Я слышала все. Его любят, но он отвергает это.
– Отдыхайте, – сказал Мак-Кой.
– Нет. Я не хочу умирать. Я хорошо выполняла свою работу, доктор. Но меня никогда не любили. Что это за жизнь? Когда тебя никто не любил, никогда… а вот теперь я умираю. А он бежит от любви.
Она замолчала, судорожно хватая воздух. Глаза Мак-Коя помрачнели.
– Капитан, – позвал Спок от дверей, – посмотрите сюда.
Снаружи снова был Компаньон, который выглядел так же, как и раньше, но Кохрейн не подпускал от к себе, открыто контролируя себя, соблюдая ледяной холод отношений.
1 2 3 4 5 6 7 8