Шумно, а движение неторопливое. Никто не спешит: ни прохожие, ни грузовики, ни трамваи.
Павел и Петр тоже неторопливо шли вслед за Фличем и дядей Мишей. Флич и дядя Миша в этом городе не впервые, идут себе потихоньку, разговаривают о своем. А Павлу и Петру все в новинку, все интересно. Глазеют по сторонам. Ведь города, как и люди, не похожи один на другой: у каждого свое лицо, свой цвет, свой характер, свой запах.
В сквере, на площадке за свежекрашеной зеленой решеткой, возводился цирк.
У ограды толпились зеваки, день был воскресный.
Флич остановился в проходе возле старика сторожа, сидевшего на табурете.
– Здравствуйте.
В клетчатом пиджаке, с "кис-кис" на шее, Флич был таким нездешним, что старик встал и пристукнул деревянной ногой.
– Здравия желаю!
– Сторож? - спросил Флич.
– Не сумлевайтесь, - строго ответил старик.
– Ну-ну, мы не сумлеваемся, - улыбнулся Флич. - Пошли.
И все четверо двинулись за ограду, сопровождаемые завистливыми взглядами мальчишек.
Стук и грохот стояли на площадке.
В центре уже высились четыре опорные мачты, словно поддерживали голубое небо. Мачты были связаны между собой, и от каждой тянулись по три троса-растяжки, будто гигантский паук сплел здесь паутину. В стороне лежали штабелями деревянные щиты, а рядом - металлические козлы.
Между мачт, возле вбитого в землю Ломика, стоял неприметный мужчина в ватнике и танкистском шлеме. Шлем плотно облегал круглое веснушчатое лицо. Оно казалось неподвижным, сонным из-за век, которые опускались на глаза, прикрывали их. Это был шапитмейстер Сергей Сергеевич, царь и бог на площадке. Униформисты, рабочие, присланные на помощь саперы - все подчинялись ему мгновенно и беспрекословно. Вот он постучал скрюченным пальцем по ломику, и тотчас один из униформистов накинул на ломик веревочную петлю.
Сергей Сергеевич махнул рукой, и униформист побежал в ту сторону, куда он махнул, быстро разматывая закрепленную на ломе веревку. И когда та натянулась струной, Сергей Сергеевич пошел вдоль нее, придирчиво осматривая, словно то была не простая веревка и от нее можно ожидать невесть чего.
– Осевую протянул, - сказал Флич.
А Сергей Сергеевич дошел до конца веревки, огляделся и топнул ногой.
– Козлы! - крикнул униформист. - Самые низкие!
Саперы подтащили металлические козлы и стали устанавливать их полукругом. А Сергей Сергеевич ощупывал козлы и даже тряс.
– Сергей Сергеевичу! - громко крикнул Флич.
Тот, не отрываясь от дела, только поднял руку.
Павлик и Петр встали в сторонке, близко подходить не решились. Сергей Сергеевич терпеть не мог, когда посторонние появлялись на площадке. Вообще-то человек добрейший, в такие минуты он свирепел и шугал даже самого директора Григория Евсеевича.
Поставить брезентовый дом - цирк-шапито - дело не простое, ответственное. А люди на площадке неопытные. Ну что, скажем, понимают в цирке саперы? А ведь чуть что не так закрепят, трос какой-нибудь недотянут или перетянут - недалеко и до беды!
Зрителей набивается полный зал. А ну, как что рухнет - ухнет?
Тут не два глаза да две руки, тут десять глаз да десять рук нужны, чтобы за всем доглядеть.
С одним манежем навозишься! Сверху-то, из рядов, он - плоский круг с барьером по краю, и ничего больше. А ежели его и в самом деле сделать плоским, то, скажем, лошади цирковые не побегут. Еще и за барьер вылетят, зрителя помнут. Потому и пол манежа делают наклонным, у барьера повыше. Широкой лентой по кругу. И лента эта пи стой называется. Вроде велотрека, что ли. Лошади бегут по писте, и бежать им легко, как велосипедисту легко поворачивать на склоне. Ведь что манеж для лошади? Сплошной поворот.
И за все в ответе Сергей Сергеевич, шапитмейстер. И хоть сонными кажутся его глаза, а взгляд их зорок, цепок. Ничего не упустят, даже самой малой малости.
– Перекур, - сказал Сергей Сергеевич, когда установили первый ряд козел вокруг будущего манежа.
Площадка опустела. Саперы и рабочие уселись на штабелях, закурили.
– А, старые знакомые!
Павлик и Петр обернулись. Возле стоял лейтенант,, тот самый, что выгружал из вагона вещи.
– Здравствуйте, - хором поздоровались братья. И Павел спросил:
– Это ваши бойцы?
– Мои. Никогда не предполагал, что доведется цирк строить. Я вообще-то в цирке был всего два раза. В Ленинграде, когда в Инженерном учился.
– Понравилось? - спросил Павел.
– Очень. Особенно гимнасты. Я сам гимнаст. Перворазрядник. А вот в цирке, наверно, не смог бы.
– Смогли б, - сказал Петр.
– Если, конечно, крепко тренироваться, - добавил Павел.
– Нет, - вздохнул лейтенант. - - От одного страху, что на тебя смотрит столько народу, руки-ноги отнимутся.
– У артистов же не отнимаются, - возразил Павел.
– Так то артисты, - с уважением сказал лейтенант. - Видать, каждому - свое. У вас папа и мама, случаем, не гимнасты?
Петр кивнул:
– Гимнасты, вольтижеры.
– На лошадях работают, - пояснил Павел.
– На лошадях? - удивился лейтенант.
– Скоро начнутся представления, увидите.
– Придете? - спросил Петр.
– А как же. Всем взводом. Мои ребята ждут не дождутся. Никто еще в цирке не бывал. Да-а… Многого мы еще не повидали; не изведали. Все впереди. Вся жизнь. Ну, бывайте, Петр и Павел - на час день убавил.
– Как это? - не понял Павел. Лейтенант засмеялся.
– Присловица такая. К петрову дню день на час меньше становится. Вот и говорят: Петр и Павел - на час день убавил. А Илья-пророк - два часа уволок! - лейтенант подмигнул братьям и пошел к своим саперам.
Перекур кончился.
Из голубого вагончика с надписью на дощечке: "ДИРЕКЦИЯ" выглянул озабоченный директор цирка Григорий Евсеевич, поманил ребят пальцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101