Наконец Саламура вторично позвонил.
- Я же предупредил тебя, что здесь работают, - грозно прорычал Агамемнон, снова открывая дверь.
- Извините, но мне надо видеть госпожу Фринту.
- Боже, сколько раз я должен повторять вам: госпожа Фринта в салоне красоты.
- Вы мне не говорили... Я не расслышал... - извинялся Саламура. - А где находится этот салон?
- Здесь, рядом. Только улицу перейти.
Саламура помчался к салону.
Фринта сидела в приёмной и ждала своей очереди на приём к профессору. Она собиралась делать пластическую операцию.
Саламура подошёл к Фринте и учтиво спросил:
- Не будете ли вы любезны объяснить мне, как добраться до страны Сноготок?
- Сноготок моя родина, - оживилась Фринта. - Мой отец там первый министр. Самый первый! Да-да, он первый министр, а я его дочь. Если вы будете в тех краях, непременно повидайте его, расскажите, что встретились со мной, и он вас щедро наградит. Скажите, что я чувствую себя прекрасно, хотя немного и устала. Шутка ли, столько путешествовать! Но я всё же счастлива. Когда вы будете...
- Я не знаю дороги, - потеряв всякое терпение, прервал её болтовню Саламура.
- Ах, вы не знаете дорогу? И я не знаю, - развела руками Фринта. - О, мы с Хиларио повидали такое множество стран, что я даже названия их позабыла. Ах как это интересно! Скажу вам по секрету, я и сама не нашла бы сейчас дорогу в родной Сноготок. Но я ох как довольна путешествием, просто счастлива! Передайте моему отцу, он наш первый министр и примет вас радушно, особенно если вы скажете, что встретили меня... Ах!.. Да, о чём я говорила?..
- О стране Сноготок, - напомнил ей Саламура и, испугавшись нового извержения словоохотливости Фринты, спросил: - А о повелительнице светлячков вы ничего не слыхали?
- Ну как же, как же! Её привели во дворец короля. Ах, я вас сейчас насмешу. Кто-то пустил слух, будто эта девчонка - царица светлячков. На самом же деле она оказалась простой пастушкой. Вот уж потешились. А знаете, я тоже была повелительницей светлячков, правда, всего одну ночь. И должна вам признаться, ничего в этом приятного не нашла...
Но Саламура уже не слушал Фринту. Он выскочил из салона и рванулся вперёд, словно за ним гнались все охи и ахи Фринты, и пошёл на восток, как сказал ему старый поэт. Требование освободить футболиста
Чаша терпения болельщиков переполнилась. Первое время жители Сноготка ещё как-то мирились с перебоями в футбольном календаре. И рассуждали примерно так. Подножка, мол, хоть и без вины, а всё же виноват: сломал стекло и причинил ущерб красе и гордости нашего первого министра - его носу.
Но дни складывались в недели, а стадион всё пустовал. Жители Сноготка зароптали. Уж очень они любили футбол. И конечно же, обожали своего единственного, непревзойдённого мастера кожаного мяча.
Если вы сомневаетесь, прочитайте прошения, составленные мудрым Акти-Лу по просьбе болельщиков.
Бородавка не отвечал болельщикам ни на одно из прощений. В ярости он каждый раз так чихал, что птицы в дворцовом саду, словно спелые плоды, падали с деревьев на землю.
- Таким путём мы ничего не добьёмся, - сказал болельщикам кузнец. - Пробил час решительных действий. Все, кто искренне любит футбол, пойдёте со мной.
- Куда? - спросили истинные почитатели футбола.
- Во дворец. К первому министру! Мы не можем жить без футбола, значит, Бородавка должен освободить Подножку.
- Ура! - закричали болельщики.
- Пошли. Нельзя терять ни минуты! - встал кузнец и хлопнул молотом по наковальне.
Вы, наверное, уже догадались, что тайное собрание заговорщиков происходило в кузнице.
- Не понимаю, какая необходимость идти всем вместе, - сказал Цомизелия, отец прославленного поэта Хиларио Буэры.
Надо сказать, что тестодел при одном только упоминании имени первого министра дрожал, как осиновый лист. Каждый вечер после похищения Буэрой Фринты он прощался с женой и ждал - вот сейчас придут и заберут его в тюрьму.
- Конечно, всем идти не стоит, - поддержал Цомизелия парикмахер.
- Трусы вы! - отрезал кузнец, яростно раздувая мехи. Кузница наполнилась пеплом. - А футбол смотреть хотите?
- Хотим! - в один голос ответили болельщики.
- Тогда надо идти во дворец.
Болельщики разбежались по кузнице. Одни сделали вид, что стряхивают с одежды пепел, другие притворились кашляющими, третьи усиленно тёрли глаза.
- Один я не пойду, - заявил кузнец. - Это не имеет смысла. Кто болеет за судьбы нашего футбола, пойдёт со мной. Ну, а если струсите, на весь мир раструблю о вашем позорном бегстве.
Между нами говоря, жители Сноготка не отличались храбростью, зато гордости у них было хоть отбавляй. А кузнец не любил шутить. Он и вправду мог покрыть их имена позором. Как-то сам собой у болельщиков прошёл кашель, перестали гореть глаза да и с одежды улетучился пепел.
Кузнец вышел на улицу и пошёл, не оглядываясь, назад. А когда оглянулся, то увидел, что болельщики, правда, нехотя, но следовали за ним.
- Выше головы, твёрже шаг, - ободрял их кузнец.
Ряды болельщиков футбола сомкнулись, шаг стал уверенней. Зуботычина телохранитель Бородавки
Первый министр беседовал в своём дворце с...
С кем же беседовал первый министр? Бьюсь об заклад, ни за что не догадаетесь...
Да с Саламурой, маленьким пастухом божьих коровок! Вы удивлены? А чему тут удивляться? Саламура, как вы помните, шел на восток.
Так он и оказался в столице прекраснейшей страны Сноготок. Правда, не без помощи своих верных друзей - божьих коровок и светлячков. Днём он выпускал аленьких букашек - они находили ему самую короткую дорогу, ночью светлячков и те освещали путь. Наконец показались пограничные столбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36