Лицо его освещают вспышки огня. Красные искры уносятся в небо и остывают.
В чертах друга я узнаю давно знакомое. В детстве мы были товарищами. Охота и любовь к путешествиям опять нас соединили.
Здесь, у охотничьего костра, мы будем чувствовать себя молодыми счастливцами, для которых раскрылась прекрасная дверь Природы. Разве когда-нибудь состарится человек, силы свои черпающий в скитаниях и охоте?
Мы, охотники, счастье свое находим у огня в лесу. Здесь мы слушаем дыхание земли, а сердца наши крепко и радостно бьются. Искры улетают в небо, и как ладно, легко течет наша беседа...
Ночью, разбуженные холодом, необычайностью ночлега, мы будем вставать, чтобы подкинуть топлива в костер. Вот я кладу в огонь заготовленные дрова. Пламя принимается жарко лизать сухие поленья.
Как хороша, как чудесна над горами звездная ночь!..
И мы опять лежим у огня, вглядываясь, как танцует жаркое пламя, как в ночном черном небе плывут и мигают над нами ясные звезды.
Есть поэтическое, привлекательное в охотничьем ночлеге. Смутные возникают воспоминания. Тысячи лет назад на берегах полноводных рек жили у костров наши предки - лесные охотники. Радостнейшим воспоминанием деревенского детства остались костер, ночное. Тревожными огнями светились во времена войны лагери бойцов. У бивуачных костров складывались сказки, слагались звучные песни. Недаром счастливая молодежь - советские пионеры знаком своего счастья избрала высокий, весело полыхающий костер...
ОСЕНЬ В ЧУНЕ
НА "РОСОМАХЕ"
Золотой осенью довелось мне первый раз побывать на Севере в лесах Чуны, богатых глухариной охотой. Вместе с московскими охотниками, приехавшими на побывку, мы плыли через большое и бурное озеро на "Росомахе". Звериное имя нашей парусной лодки невольно обращало нас в куперовских героев.
Весело и свободно было бежать по волнам чудесного озера. Перед нами широко открывалось кипевшее волнами седое пространство. Сидя в лодке, раскачиваясь, любовались мы проходившими мимо лесистыми берегами.
Как полагается в куперовских романах, первое путешествие не обошлось без приключений. Пройдя добрую половину пути, поздней ночью остановились мы ночевать на берегу пустынного острова, носившего мрачное имя Могильный. Название это осталось за островом от времен прошлых, когда кочевавшие по берегам озера лесные жители - лопари-саами - в лодках привозили своих покойников хоронить на устроенное на острове кладбище. Памятником древнего лопарского погоста (немало связано с этим островом легенд и сказаний!) остались большие голые камни, высокие, шумевшие на ветру сосны, росшие на могилах.
Мы хорошо выспались у костра на берегу высокого острова, прикрывшего нас от ветра, и, собрав взятые на берег вещи, ранним утром отправились в дальнейшее плавание. На сей раз предстояло пройти открытую часть озера, где невозможно укрыться за подветренными берегами лесистых островов, которыми была богата только восточная, наиболее изрезанная часть озера.
Подобное бурному морю, кипело волнами отделявшее нас от Чуны широкое озерное пространство. С борта "Росомахи" мы видели узкую полоску берега, окатываемого волнами, лиловые горы Чуны. Как бы убегая от опасности, одинокий рыбачий парус то показывался, то пропадал в грозном, шумевшем высокими волнами пространстве...
Пускаясь в рискованное путешествие, невольно вспомнили мы наставления председательницы Хибинского сельсовета. В день отъезда хлопотливая председательница рассказывала нам о гибели инженера, рискнувшего выехать на озеро в ветреную погоду. Тело погибшего путешественника, не послушавшего совета опытных людей, было выброшено волнами на берег, а сельсовету много выпало хлопот, чтобы установить причину несчастья.
- Поганое озеро, - поглядывая в окошко на разбушевавшуюся стихию, заботливо предупреждала нас осторожная женщина. - Поганое наше озеро, и лучше бы вам, дорогие товарищи, обождать маленько.
Нам не хотелось упускать прекрасного времени охоты, и, поблагодарив женщину за добрый совет, крепко надеясь на "Росомаху", смело отправились мы в дорогу.
Чем дальше уходили мы от приютившего нас островка, сильнее подхватывала волна наше судно. Подхваченные попутным ветром, мы неслись точно на крыльях. Высокие, с белыми гребнями волны шумно вставали за кормой "Росомахи", и нашему рулевому Олегу трудненько было держать вырывавшийся из рук руль.
Подгоняемые волнами и ветром, промчались мы больше половины пути, когда постигла нас катастрофа, едва не погубившая "Росомаху". Причиной несчастья была маленькая лодка, которую тащили мы за собой на буксире. Находившаяся на буксире лодка тормозила ход "Росомахи", мешала править парусом и рулем. Будучи неопытными в парусном спорте, мы прикрепили лодку слишком близко к корме "Росомахи", и это обстоятельство едва не погубило нас.
На гребне догонявшей нас волны в одно мгновение мы увидели смоленый нос лодки, той же секундой всей тяжестью обрушившейся на корму "Росомахи". Этим ударом руль был разбит вдребезги, а потерявшее управление судно едва не опрокинулось, порядочно зачерпнув бортом.
- Ронить, ронить парус!..
Заботясь о спасении, мы бросились спускать парус. Кораблекрушение казалось нам неизбежным. Вовремя успели мы спустить заполоскавшийся парус. Став поперек ветра, беспомощно закачалась на волнах поврежденная "Росомаха". Осмотревшись, мы увидели на гребнях волн оторвавшуюся от буксира, потерянную лодку.
- Весла скорее берите, нужно лодку спасать! - стоя на корме "Росомахи", командовал наш кормчий Олег.
Оторвавшаяся лодка нам была необходима, чтобы переправляться через пороги реки Нижняя Чуна, где не могла пройти тяжелая "Росомаха".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75