- Тогда в чем дело. Пока еще осталось несколько тактов, давайте их прокрутим, как в лучших домах Каира.
Она хмыкнула от восторга и раздвинув замолчавшую толпу офицеров положила мне руку на плечо.
- Браво, вы подаете блестящие надежды, - я раскрутил Глафиру так, что платье поднялось в верх.
- Я способна не только в таких вещах, но вам не кажется, что танцуем только мы, а остальные глядят на мои вздутые юбки.
- Простите, мадам, но мне показалось, что вам лучше быть королевой бала, чем захудалой принцессой.
- Раз королеве бала положено так танцевать, тому и быть.
Музыка с шипящей пластинкой остановилась и я подвел Глафиру к окну. Сейчас же вокруг нас образовалась толпа ухажоров.
- Глашенька, - заговорил потный кругленький майор, - вы обещали мне танец, надеюсь я могу с вами сейчас, так сказать... станцевать.
- Постойте, сейчас моя очередь, - худощавый седеющий подполковник, протиснулся вперед.-Глафира Николаевна, что вы мне сказали в штабе, что первый танец со мной.
- Ах, простите, Николай Филипович, я подумала, что это был пролог, а теперь наступает главная часть и конечно, первый танец ваш.
Подполковник победно взглянул на меня и, обняв Глафиру за талию, повел к центру зала. Заиграла музыка и худой подполковник закачался в такт со смеющейся женщиной.
Она нашла меня в столовой, временно переделанной под буфет. Я присосался к бутылке уже не шипучего лимонада, когда топот сапог ворвался в помещение. Глафира во главе десятка жеребцов осматривала зал.
- Саша, так вот вы где? Дайте мне тоже хлебнуть. Боже какая это пакость, только липнет во рту. Саша, проводите меня до дома.
- Разве у королевы мало сановников?
- Сановников много, а принц один. Пока вы имеете такой ранг, прошу исполнять свои обязанности.
- Товарищи офицеры, Глафире Николаевне срочно надо отбыть домой, поэтому я, надеюсь что вы оцените ее дружеский такт по отношению к вам и со спокойной совестью вручите право проважающего мне.
- Зто почему так? - возмутился толстенький офицер. - Я имею такие же права.
- Ну что вы, товарищ майор, у всех нас прав много, а право провожающего - одно.
Глафира хмыкнула. Офицеры заворчали, а я, взяв женщину за руку, плечом раздвинул толпу и вывел ее на улицу.
Так я познакомился с ее матерью - гражданкой Самсоновой О.М. В тот день мы поужинали у нее дома, а после Ольга Матвеевна забросала меня штабелями альбомов с фотографиями, где она, Глашенька и отец росли с пеленок до сегодняшнего дня. Отец Глаши, ветренный прапорщик, болтался где-то по стадионам страны, выполняя роль левого полузащитника в команде мастеров по футболу и потрясал женское население страны своей великолепной фигурой.
Мы идем по подземным хранилищам с молодым лейтенантом. Он с гордостью показывает свое хозяйство.
- Здесь у нас головки, к так называемым за рубежом, ракетам СС-20, здесь к 25, а там к 26.
Мы одеты в спец скафандрыи. Нелепые прозрачные шары просвечивают головы насквозь. Лейтенант через микрофоны продолжает петь.
- А это спец тележки мотовозов, там в тупике подъемники для транспортировки на второй этаж хранилища.
Несколько скафандров окружили головку СС-25 и готовили ее к отправке. В микрофоны раздается болтовня солдат и грозные окрики прапора, увидевшего приближение офицеров.
- Ваша красавица, - восхищается лейтенант, - многокасетная, силы то в ней сколько. Ого! Пойдемте, товарищ капитан, туда. Поднимемся на верх и в моем кабинете оформим документы на приемку.
Мы идем к подъемнику, поднимаемся на первый этаж хранилища и попадаем в зал, где солдат с дозиметром проверяет наши скафандры. В раздевалке скидываем скафандры и лейтенант ведет меня в свой кабинет, с надписью "Хранитель".
- Вот документы, распишитесь здесь, здесь тоже.
Он садится поудобней, достает сигареты и с видом наработавшегося человека, расслабляется.
- Теперь, - неожиданно говорит лейтенант, - после вчерашнего вечера, вы приобрели самого опасного врага в части.
- Кто же это?
Лейтенант делает паузу, затягивается и пускает колечки дыма.
- Майор Голубович, блудливый козел части.
- Он гулял с Глафирой Николаевной?
- Он гуляет со всеми, кто подвернется и с женами офицеров, и с колхозницами, уборщицами и девочками. Денег много у стервеца и власти.
- Что и по морде его не били?
- Пытались. Одних загнал служить в такие дыры, что от туда чудом можно только выбраться. Других тихо убирали.
- То есть как убирали?
- А так, исчезли на этой дрянной работе. Кто-то быстро схватил высокую дозу , кто-то получил и смертельную дозу.
- Но как это он мог сделать?
- Дыр-то здесь опасных много. Меня сначала тоже чуть на тот свет не отправили, надрезали скафандр и отправили готовить головку старой шестерки, а та сифонит ото всюду. Хорошо прапор остановил и попросил вернуться в раздевалку.
- За что же вас так?
- Ошиблись. Надрезали для другого и отправить должны были другого.
- Командир части, начальник штаба, что этого не видят?
- Командиру до фени. Он кроме охоты ничего не видит. Все дела отдал майору, а начальник штаба, Николай Филипович, милейший человек никогда ничего не видит и на все закрывает глаза.
- А вы, я вижу, независимы и не очень-то боитесь Голубовича.
- Я уже все что надо здесь потерял. Стал импотентом, без семьи, без детей, без волос. Так-что мне уже больше терять нечего. Я вам еще когда-нибудь, если вы еще сумеете продержаться хотя бы пол года, покажу одну вещь. Могильник для солдат и офицеров.
- Не понял. Что разве не на клардбище?
Лейтенант засмеялся синтетическими зубами.
- Кто же их сифонящих сотнями и тысячами рентген, поместит на клардбище. Могильник находится на последнем этаже хранилища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46