Антонина Павловна и ее муж легко согласились на переезд. Галя заупрямилась.
- А как же вы, Александр Максимович? Останетесь здесь. Многие русские остаются здесь. Ну куда мы поедем, в неведомые места. Без денег, без работы, без жилья - будем там нахлебниками.
- Поими, Галя, обстановка в городе все хуже и хуже. Когда начнется бойня, пострадают безвинные. Это законы войны.
- Войны не будет. Здесь же много русских.
- Будет Галя. Самое ужасное - это национализм, особенно обиженного русскими, народа. Его здесь раздувают и пожар скоро охватит всю республику.
Галя молчала.
Машину до Ставрополя я выбил у Владимира Руслановича и Галя вместе с семьей уехала.
Меня пригласил к себе в кабинет Александр Закирович. У стенки стояли три знакомых чеченца и Зур.
- Эти? - спросил Александр Закирович.
- Да, эти.
- Они больше ни когда не будут. Правда, ребята?
- Не будем, не будем, - глухо заговорили ребята, глядя в пол.
- Зур, отдай им оружие и зачисли в отряд к Арсину.
- Идите за мной, сопливые дети.
Чеченцы послушно ушли за Зубром.
- Саша, многие из наших уже непредсказуемы. Я поговорил здесь кое с кем. Мы решили, раз ты не уходишь, временно прекратить производство монет. А создать ремонтную контору по ремонту и изготовлению оружия. Как ты, согласен?
- А как же жетоны?
- Вот жетонами и закончишь.
Жетоны изготовили во время и отправили в Санкт-Петербург. Через 16 дней началась война.
* ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ *
Арсен изучающе смотрит на меня.
- Танки прорвались в наш район. Ты бы все-таки лучше ушел. Придут другие, они тебя убьют.
- Другие кто, ваши?
- Может и наши, может и наемники, а иногда это делают и ваши. Им все равно, какой русский, лишь бы был мужик. Идем все-таки с нами.
- Нет. Я остаюсь.
- Как хочешь.
Затрясся дом и зазвенели стекла. На улице лопнул снаряд.
- Уже подходят. Пока Саша, будь жив.
- Будь жив Арсен.
Цепочка, одетых в комуфляжную форму людей двинулась по переулкам навстречу смерти. Все-таки сильные ребята. Тяжело нашим будет с ними воевать. Я полез в подвал своего дома и подойдя к окну высунулся на улицу. Колонна танков и бронетранспортеров двигалась к дому. Первые машины уже поравнялись с домом, когда хвостатые гранаты из-за укрытий вылетели к цели. Передовой танк вздрогнул и потеряв скорость, машинально зашлепал траками по асфальту к ближайшему углу соседнего здания. Остальные машины, как бы наскочив на невидимую стенку встали. Здесь перемешались мертвая и живая техника. Беспрерывный грохот ударил в уши. Я отпрянул от окна. Здание затряслось от снарядов и пуль.
Русские оставив трупы, раненых и битую технику, ушли обратно.
Чеченцы ликовали. Они как дети ползали по машинам, собирая оружие и всякий хлам, кое где раздавались выстрелы. Это пристреливались тояжелораненные русские, дети - мужчины. Легко раненых сгоняли между домами. Их нестройную цепь повели в штаб.
Мастерской не было. С началом военных действий все разбежались. Исчез Александр Закирович, ушел воевать за победу ислама Измаил и Зур. Я уже не знал, зачем я здесь и что теперь делать. В Россию возвращаться опасно, я не досидел срок. Здесь оставаться тоже опасно, прибьют, не чеченцы, так свои.
Каждый день становился все хуже и хуже. Русские не наступали, они методично разрушали постройки артиллерией и авиацией. Я переселился в подвал. Иногда сюда заскакивали чеченцы или исламские добровольцы. Они перекидывались со мной несколькими фразами и переждав очередной артналет, исчезали. Наконец, русские изменив тактику, пошли в наступление и судя по всему успешно. Все ближе и ближе подступали федеральные войска и вскоре шквал пуль и гранат достиг моего дома.
Отряд Арсена укрепился здесь же в подвале. Пришел Измаил. Он похудел. Не бритые щеки, делали его похожим на Пушкина.
- Саша. Ты так и не ушел?
Вместо приветствия начал он.
- Куда? Там засадят. Здесь прибьют.
- Да, положение у тебя не завидное. Наше тоже не лучше. Затевать войну с могучим соседом, да еще в легко доступном районе, это безумие. Эйфория первых победных дней кончилась, начались настоящие будни и страдания. Наши горе-руководители не поняли, что это не Вьетнам, не Афган, даже горы без подпидки из вне не дадут партизанской войны. Это медленный конец, Саша.
- Но у тебя зеленая повязка. Это ведь не только Чечня?
- Не получилось Саша, думал все исламские верующие поднимутся, но воевать ни кто не хочет.
- А где Зур?
- Погиб, завалился дом, где он сидел с ополченцами. Мы даже копать не стали.
- А что же все остальные, они что не понимают, что это конец?
- А бог их знает, что они думают. Одни фанаты, бьются за веру, другие дураки, а третьи трусы, рады бы сбежать, да своих бояться.
- Теперь здесь будете держать оборону?
- И да, и нет. Немножко по сопротивляемся и уйдем. Как погиб Зур осталось у всех в памяти. Да и не устоять нам.
Бой начался с обычной артподготовки русских. Дом ходил ходуном и медленно разваливался. Потом ударили пулеметы и автоматы по окнам дома. Чеченцы отбивались яростно. Но вот, затих один, вскрикнул и волчком закрутился другой. Огненный шар ворвался в подвал и попав в коридор лопнул где-то в стене. Дом тряхануло. Кто-то истошно закричал. Передо мной стоял Измаил.
- Саша, уходим.
Он потянул меня за рукав. В окно ударила косая очередь автомата. Измаил дернулся и повалился на стену.
Два человека проскочили в подвальное окно. Передо мной стоял испачканный офицер российской армии с кровоподтеком у глаза. Знакомое лицо осветил дневной свет. Другой в защитной форме стоял спиной, поводя автоматом в коридор.
- Мишка, это ты?
- Ах, сволочь, ты еще жив, предатель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10